Читаем Немецкий с улыбкой. Г. Хольц-Баумерт. Истории одного неудачника полностью

Papa hatte den Kopfsprung wohl vergessen. Ich hoffte es sehr, und der Abend ging auch ohne eine Frage nach dem Erfolg unserer Teppich"ubung vorbei.


In den n"achsten Tagen mied ich das Bad (в последующие дни я избегал бассейна; meiden). Ich "uberlegte (я размышлял), ob ich nicht auf das Freischwimmerzeugnis verzichten k"onnte (не могу ли я отказаться от аттестата пловца). Vielleicht war ich ein Talent in Leichtathletik (быть может, я талант в легкой атлетике; das Tal'ent; die Leichtathl'etik; leicht – легкий)? Ich kam nicht dazu, mich richtig zu entscheiden (я не дошел до того, чтобы принять окончательное решение: «решиться окончательно»), weil am Sonnabend mitten beim Abendessen (потому что в субботу прямо во время ужина; der Sonnabend; das Abendessen) (es gab Bratkartoffeln mit saurem Hering (/на ужин/ был жареный картофель с маринованной селедкой;

braten – жарить; die Kart'offel – картофель, картофелина; der Hering; sauer – кислый) – mein Leibgericht (мое любимое блюдо; das Leibgericht; der Leib – тело; нутро, утроба), und ich war in bester Stimmung (и я был в прекрасном настроении; die Stimmung)) sich Papa pl"otzlich an den Kopfsprung erinnerte (папа вдруг вспомнил о прыжке в воду).


In den n"achsten Tagen mied ich das Bad. Ich "uberlegte, ob ich nicht auf das Freischwimmerzeugnis verzichten k"onnte. Vielleicht war ich ein Talent in Leichtathletik? Ich kam nicht dazu, mich richtig zu entscheiden, weil am Sonnabend mitten beim Abendessen (es gab Bratkartoffeln mit saurem Hering – mein Leibgericht, und ich war in bester Stimmung) sich Papa pl"otzlich an den Kopfsprung erinnerte.


«Na, Alfi, warst du schon wieder schwimmen (ну, Альфи, ты уже ходил плавать)?»

Ich nickte (я кивнул) und stopfte mir den Mund voll Bratkartoffeln (и набил полный рот жареным картофелем). So brauchte ich wenigstens nicht zu antworten (так хотя бы, мне не надо было отвечать = я мог не отвечать). Mama sieht es n"amlich nicht gern (так как мама не любит: «не охотно наблюдает»; sehen), wenn man mit vollem Mund spricht (когда кто-то говорит с полным/набитым ртом; sprechen).

Papa wartete (папа ждал), und ehe ich wieder meinen Mund mit Bratkartoffeln voll stopfen konnte (и прежде чем я снова смог набить полный рот жареного картофеля), fragte er (он спросил): «Jetzt hat der Kopfsprung geklappt (теперь прыжок получился; klappen – хлопать, стучать; /разг./ ладиться, клеиться), nicht wahr (не так ли)?»

Da hatte ich den Mund schon wieder voll (теперь рот у меня уже снова был полон) und kaute und kaute (и я жевал и жевал).

«Und wie war's (и как это было)? Es ging gut mit unserer Methode (все прошло хорошо по нашему методу; die Meth'ode), stimmt's (правда; stimmen – соответствовать истине, быть верным)?»


«Na, Alfi, warst du schon wieder schwimmen?»

Ich nickte und stopfte mir den Mund voll Bratkartoffeln. So brauchte ich wenigstens nicht zu antworten. Mama sieht es n"amlich nicht gern, wenn man mit vollem Mund spricht.

Papa wartete, und ehe ich wieder meinen Mund mit Bratkartoffeln voll stopfen konnte, fragte er: «Jetzt hat der Kopfsprung geklappt, nicht wahr?»

Da hatte ich den Mund schon wieder voll und kaute und kaute.

«Und wie war's? Es ging gut mit unserer Methode, stimmt's?»


Ich konnte nichts sagen (я ничего не мог сказать), ich hatte gerade einen halben Hering im Mund (у меня во рту как раз находилась половинка селедки; halb – половинный; der Mund; der Hering), und die Senfk"orner kamen zwischen die Z"ahne (и горчичные зерна попали между зубов; das Senfkorn; der Senf – горчица; der Zahn; kommen).

Перейти на страницу:

Похожие книги

И время и место: Историко-филологический сборник к шестидесятилетию Александра Львовича Осповата
И время и место: Историко-филологический сборник к шестидесятилетию Александра Львовича Осповата

Историко-филологический сборник «И время и место» выходит в свет к шестидесятилетию профессора Калифорнийского университета (Лос-Анджелес) Александра Львовича Осповата. Статьи друзей, коллег и учеников юбиляра посвящены научным сюжетам, вдохновенно и конструктивно разрабатываемым А.Л. Осповатом, – взаимодействию и взаимовлиянию литературы и различных «ближайших рядов» (идеология, политика, бытовое поведение, визуальные искусства, музыка и др.), диалогу национальных культур, творческой истории литературных памятников, интертекстуальным связям. В аналитических и комментаторских работах исследуются прежде ускользавшие от внимания либо вызывающие споры эпизоды истории русской культуры трех столетий. Наряду с сочинениями классиков (от Феофана Прокоповича и Сумарокова до Булгакова и Пастернака) рассматриваются тексты заведомо безвестных «авторов» (письма к монарху, городской песенный фольклор). В ряде работ речь идет о неизменных героях-спутниках юбиляра – Пушкине, Бестужеве (Марлинском), Чаадаеве, Тютчеве, Аполлоне Григорьеве. Книгу завершают материалы к библиографии А.Л. Осповата, позволяющие оценить масштаб его научной работы.

Сборник статей

Культурология / История / Языкознание / Образование и наука
История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции
История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции

Во второй половине ХХ века русская литература шла своим драматическим путём, преодолевая жесткий идеологический контроль цензуры и партийных структур. В 1953 году писательские организации начали подготовку ко II съезду Союза писателей СССР, в газетах и журналах публиковались установочные статьи о социалистическом реализме, о положительном герое, о роли писателей в строительстве нового процветающего общества. Накануне съезда М. Шолохов представил 126 страниц романа «Поднятая целина» Д. Шепилову, который счёл, что «главы густо насыщены натуралистическими сценами и даже явно эротическими моментами», и сообщил об этом Хрущёву. Отправив главы на доработку, два партийных чиновника по-своему решили творческий вопрос. II съезд советских писателей (1954) проходил под строгим контролем сотрудников ЦК КПСС, лишь однажды прозвучала яркая речь М.А. Шолохова. По указанию высших ревнителей чистоты идеологии с критикой М. Шолохова выступил Ф. Гладков, вслед за ним – прозападные либералы. В тот период бушевала полемика вокруг романов В. Гроссмана «Жизнь и судьба», Б. Пастернака «Доктор Живаго», В. Дудинцева «Не хлебом единым», произведений А. Солженицына, развернулись дискуссии между журналами «Новый мир» и «Октябрь», а затем между журналами «Молодая гвардия» и «Новый мир». Итогом стала добровольная отставка Л. Соболева, председателя Союза писателей России, написавшего в президиум ЦК КПСС о том, что он не в силах победить антирусскую группу писателей: «Эта возня живо напоминает давние рапповские времена, когда искусство «организовать собрание», «подготовить выборы», «провести резолюцию» было доведено до совершенства, включительно до тщательного распределения ролей: кому, когда, где и о чём именно говорить. Противопоставить современным мастерам закулисной борьбы мы ничего не можем. У нас нет ни опыта, ни испытанных ораторов, и войско наше рассеяно по всему простору России, его не соберешь ни в Переделкине, ни в Малеевке для разработки «сценария» съезда, плановой таблицы и раздачи заданий» (Источник. 1998. № 3. С. 104). А со страниц журналов и книг к читателям приходили прекрасные произведения русских писателей, таких как Михаил Шолохов, Анна Ахматова, Борис Пастернак (сборники стихов), Александр Твардовский, Евгений Носов, Константин Воробьёв, Василий Белов, Виктор Астафьев, Аркадий Савеличев, Владимир Личутин, Николай Рубцов, Николай Тряпкин, Владимир Соколов, Юрий Кузнецов…Издание включает обзоры литературы нескольких десятилетий, литературные портреты.

Виктор Васильевич Петелин

Культурология / История / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука
Япония: язык и культура
Япония: язык и культура

Первостепенным компонентом культуры каждого народа является языковая культура, в которую входят использование языка в тех или иных сферах жизни теми или иными людьми, особенности воззрений на язык, языковые картины мира и др. В книге рассмотрены различные аспекты языковой культуры Японии последних десятилетий. Дается также критический анализ японских работ по соответствующей тематике. Особо рассмотрены, в частности, проблемы роли английского языка в Японии и заимствований из этого языка, форм вежливости, особенностей женской речи в Японии, иероглифов и других видов японской письменности. Книга продолжает серию исследований В. М. Алпатова, начатую монографией «Япония: язык и общество» (1988), но в ней отражены изменения недавнего времени, например, связанные с компьютеризацией.Электронная версия данного издания является собственностью издательства, и ее распространение без согласия издательства запрещается.

Владимир Михайлович Алпатов , Владмир Михайлович Алпатов

Культурология / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука