Немезида

В зоне, столь плотно забитой космическими судами и орбитальными станциями всех мастей, "Ультио" должен был без труда затеряться в их скоплениях. Но меры безопасности были повышены, и повсюду царила подозрительность. Во время начальных ходов восстания альянс перебежчиков, людей Механикум и предателей из Легиона Несущих Слово, тайно сконструировал дредноут "Яростная Бездна", построив его на нелегальном причале на спутнике-астероиде Туле. Во время взрыва, сопровождавшего отлёт корабля, маленькая луна Юпитера была уничтожена, и оставшаяся от неё искорёженная глыба всё ещё кружила на дальней орбите на границах планетарной системы. Но суровые последствия разрушения Туле и происшествия с "Бездной" чувствовались до сих пор.

Соответственно, "Ультио" двигался осторожно и не провоцировал подозрений, не совершая ничего такого, что могло бы привлечь к нему внимание. Корабль, надёжно скрытый своей личиной, прошёл под тенью поселений на Иокасте и Анаке и затем вглубь зоны галилеевых спутников, минуя преобразованную геоинженерией луну-океан Европу и бурлящую оранжевую массу Ио. Он следовал к материнской планете медленным и размеренным ходом, двигаясь наперерез грязно-оранжевым, коричневым и кремово-серым полосам облаков и вниз к Большому Красному Пятну.

Там плавало огромное веретено, купающееся в багряном зареве – станция Сарос, напоминающая хрустальную люстру, снятую со своих держателей и выброшенную на свободу в пустоту, где она вращалась и ловила звёздный свет. В отличие от большинства своих индустриальных и колониальных товарок, Сарос была курортной платформой, где йовианская[16] элита могла найти отдохновение и отвлечение от трудов на верфях и заводах. Говорили, что она уступала в роскоши лишь орбитальным станциям Венеры. Золотые и серебряные авеню, акры садов с нулевой гравитацией, зрительные залы – и самый лучший оперный театр за пределами Дворца Императора.

4

По мере того, как корабль подплывал ближе, станция заполняла панораму обзорного купола "Ультио".

– Зачем мы здесь? – спросила Йота с ленивой угрюмостью.

– Наш следующий рекрут, – сообщил ей Тариэль. – Койн из клана Каллидус.

На дальнем конце полётной палубы Гарантин наклонил свою голову, чтобы не биться ей о потолок. Он издал резкий звук, как будто сплюнул:

– Зачем бы нам понадобился один из этих

?

– Потому что  так потребовал Магистр Ассасинов, – не оборачиваясь, ответил Келл.

Ванус поднял взгляд от дисплеев, развёрнутых веером вокруг его перчатки:

– Насколько я проинформирован, сейчас происходит важное культурное событие. Декламация произведения "Oedipus Neo".

– Ча-во? – хрюкнул Эвёрсор.

– "Новый Эдип", театральное представление с танцами, музыкой и декламацией, – продолжил Тариэль, не обращая внимания на его насмешку. – Это очень заметное общественное событие в Йовианской Зоне.

– Я, должно быть, посеял свой пригласительный, – пробурчал Эвёрсор.

– И этот Койн там внизу? – Йота профланировала к иллюминатору и прижала к нему ладони, вглядываясь в Сарос. – Как мы узнаем безликого Каллидуса среди такого множества лиц?

Келл изучил формальные протоколы связи, которые ему предоставили, и нахмурился:

– Мы должны будем... послать цветы.

5

Когда Иокаста шагнула навстречу своей смерти, Гергерра Рей разрыдался как дитя.

Он вцепился в балюстраду, которая окаймляла передвижную ложу, предоставленную ему театром, так что суставы его пальцев побелели от напряжения. За его спиной неподвижно стояли автоматы-охранники из его персональной манипулы, озадаченные тем, что их повелитель хрипло хватал воздух трясущимися губами. Рей подался вперёд, как будто он мог усилием воли заставить Иокасту не брать стальную удавку и не одевать её на нежную шею. В его груди поднимался крик: он хотел окликнуть её. Но он не мог.

Аристократ уже посещал эту оперу, и хотя она всегда приковывала его внимание, она никогда не трогала его так, как этой ночью. Каждое представление "Нового Эдипа", даваемое раз в два года, было пышным, великолепным мероприятием, сопровождаемым многочисленными роскошными ужинами, приёмами и вечеринками. Но сердцем всего была постановка.

Что касалось представления этого года, всё йовианское общество разделяло по его поводу одни и те же страхи. Поначалу, лишь нудные пессимисты заявляли о том, что его не стоит устраивать из-за боевых действий. Но после того, как примадонна Солипис Мун трагически погибла в шлюзе из-за несчастного случая... Многие сочли, что эту оперу больше не нужно давать в знак уважения к её памяти.