Немезида

Бобина размоталась в тонкий клин металла, который раскрутился на метровую длину. Как только оружие вытянулось до конца, оно стало жёстким. Подобная вещь была известна, как меч с эффектом памяти. Его клинок составлял сплав, способный размягчаться и твердеть при касании регулятора.

Койн нравился меч с эффектом памяти, нравился его вес, как у пёрышка. Койн также нравилось, на что он был способен. Свирепый удар клинка срезал тонкий шёлковый занавес, и механоид среагировал на движение – но недостаточно быстро. Койн вонзила кончик меча в хромированную грудь ассистента и пробила бронированный кожух модуля био-кортекса, который служил роботу мозгом. Тот  издал слабый визг и превратился в застывшую статую.

Оставив меч там, куда он был воткнут, Койн занялась подготовкой следующего шаблона. Койн знала Гергерру Рея так же хорошо, как и актрису, сыгравшую царицу Иокасту, и с такой же лёгкостью могла принять его облик. Каллидус презирала термин "имитация". Это слово было слишком бедным, чтобы охватить целостность, с которой Каллидус становилась своими личинами. Имитировать что-то означало передразнивать это, притворяться. Койн становилась теми, под кого маскировалась – она  вживалась в каждую личность, пусть даже и на короткое время.

Каллидус была скульптурой, которая ваяла саму себя. Био-импланты и мощные дозы оборотнического медикамента полиморфина заставляли кожу, кости и мышцы становиться пластичными и подвижными. Те, кто не мог совладать с даваемой им свободой, терпели крах и превращались в чудовищ – существ, подобных оплывшим восковым фигуркам, которые мало чем отличались от груд костей и органов. Но те, кто обладал даром личности, те, которые были подобны Койн – эти могли стать кем угодно.

Сконцентрировавшись, Койн сдвинулась в нейтральное состояние – серую фигуру без половых признаков, смазанную и почти лишённую черт. Каллидус не помнило пола, с которым оно родилось – эта информация не имела отношения к делу, если можно было превращаться в мужчину или женщину, юношу или старика, даже человека или ксеноса, если на то была воля.

Именно в этот момент Койн увидело цветы. Они были доставлены курьером прямо перед появлением Рея. Ассасин перебрало цветы и отметило цвет и количество лепестков роз. На не-лице убийцы мелькнуло нечто похожее на раздражение, и Койн задержалось перед нишей вокс-коммуникатора в дальней стене, вводя верную последовательность шифра, обозначенную компоновкой цветов.

Ответ пришёл почти незамедлительно, что означало, что корабль был поблизости.

– Койн? – мужской голос, с хрипотцой.

Каллидус немедленно скопировало тональность и ответило:

– Ты нарушил протокол молчания, которому я следую.

– Мы здесь, чтобы помочь тебе как можно быстрее завершить миссию. У тебя новые приказы.

– Не имею понятия, что вы за идиоты, и какими полномочиями вы, по вашему мнению, обладаете. Но вы ставите мою операцию под угрозу и путаетесь под ногами, – скривилось Койн. Это было безобразное выражение на сером лице. – Мне не требуется от вас никакой помощи. Не вздумайте отвлечь меня ещё раз.

Каллидус оборвало связь и отвернулось. Такое поведение было совершенно непрофессиональным. Клан знал, что раз уж дело началось, прикрытие ассасина нельзя подвергать риску, исключая разве что самое неблагоприятное стечение обстоятельств – и чья-то нетерпеливость определённо не была достаточной причиной.

Койн уселось и сконцентрировалось на Гергерре Рее, его голосе,  походке, полном ощущении мужчины. Кожа пошла складками и задвигалась, утолщаясь. Импланты медленно увеличивались, наращивая массу и размеры. Убийца изменялось с каждым проходившим мгновением.

Но прежде, чем работа была завершена, через дверной проём в поисках мишени с грохотом ворвались три "Крестоносца".

10

Келл уставился на лежащий перед ним звукоприёмник вокса:

– Что ж, это было невежливо, – пробурчал он.

– Высокомерие – известная черта характера многих из клана Каллидус, – высказалась Йота.

С другого конца тесного мостика "Ультио" на Келла посмотрел Гарантин:

– И что нам теперь положено делать? Приобщаться к концерту? Пойти слегка поужинать? – здоровенный убийца раздражённо взрыкнул. – Спустите меня на станцию. Я вернусь сюда с изворотливым изменчивым уродцем, уже разделанным на порции.

Прежде чем Келл успел ответить, на одном из пультов начал моргать контрольный датчик. Тариэль дёрнулся к голо-панелям, окружающим его перчатку, и его лицо помрачнело:

– Корабль регистрирует рядом с местоположением Каллидус выстрелы из энергетического оружия, – он поднял взгляд и посмотрел наружу, туда, где невдалеке за носом корабля дрейфовал корпус станции Сарос. – Возможно, у Каллидус неприятности.

– Мы должны помочь, – сказала Йота.

– Койн не хотел никакой помощи, – ответил Келл. – Очень ясно дал это понять.

Тариэль указал на свой дисплей:

– Магно-сканы ауспика показывают  в этом районе множественные единицы механоидов. Боевые роботы, Виндикар. Если Каллидус поймают...

Келл выставил руку, заставляя его замолчать: