Немезида

Элизабет Темпл открыла глаза. Разумный, вполне сознательный взгляд остановился на мисс Марпл. Больная спокойно, без всякого удивления пытливо вглядывалась в лицо сидевшей рядом с постелью женщины. Потом она снова проговорила:

— Мисс Марпл… Джейн Марпл, не так ли?

— Да, это я, Джейн Марпл.

— Генри часто рассказывал о вас.

— Генри?

— Генри Клитеринг, мой старый друг.

— Он и мой друг, — сказала мисс Марпл, вспоминая о многих годах их знакомства, о том, сколько раз обращался он к ней, Джейн Марпл, за помощью и сколько раз она пользовалась поддержкой сэра Генри. Да, это был старый, добрый друг.

— Я увидела имя в списке. Подумала, что это вы и есть. Вы могли бы помочь. Да, Генри тоже сказал бы так… Вы могли бы помочь. Выяснить. Это важно. Очень важно, хотя… сейчас уже… это было очень давно… много лет. — Губы шевелились уже почти беззвучно, глаза снова закрылись.

Сиделка, подойдя к постели, поднесла стакан к губам больной. Мисс Темпл отпила глоток и чуть заметным движением бровей показала, что ей достаточно. Сиделка поставила стакан и вернулась на место.

— Если я смогу чем-то помочь, то помогу, — не задавая никаких вопросов, сказала мисс Марпл.

— Хорошо, — проговорила больная и через несколько мгновений повторила:

— Хорошо.

Пару минут она лежала с закрытыми глазами, быть может, уснув или потеряв сознание. Затем она внезапно снова пришла в себя.

— Которая из них… которая из них это была? — прошептала она. — Это надо выяснить. Вы знаете, о чем я говорю?

— Думаю, что да. О девушке, которая погибла… ее звали Нора Броуд?

Элизабет нахмурилась.

— Нет, нет, нет! Другая девушка!.. Верити Хант! Пауза. Потом больная заговорила снова.

— Джейн Марпл… Вы постарели… стали намного старше, чем по рассказам Генри. Вы постарели, но вы все-таки сумеете узнать правду?

Голос ее стал чуть резче и настойчивее.

— Сумеете? Сделаете это? Скажите, что да. У меня осталось мало времени, я знаю. Хорошо знаю. Одна из них, но которая? Узнайте это. Генри говорил, что вы способны на это. Это может оказаться опасным… но вы сделаете это?

— С божьей помощью сделаю, — сказала мисс Марпл. — Это и было моим заданием.

— Ой…

Элизабет закрыла глаза, но через мгновение снова широко их открыла и попыталась улыбнуться.

— Сверху скатился большой камень. Прямо на меня.

— Кто столкнул его?

— Не знаю, не это важно… только… Верити. Откройте… истину. Истина… это и означает имя… Верити. — Устало, едва слышно она прошептала:

— Прощайте. Сделайте все, что сможете…

Черты лица больной расслабились, глаза закрылись. Сиделка снова быстро подошла к ней и, пощупав пульс, глазами показала мисс Марпл на дверь. Они вместе вышли в коридор.

— Для нее это было огромным усилием, — сказала сиделка. — Теперь она нескоро придет в себя, если вообще придет. Надеюсь, вам удалось хоть что-то узнать.

— Не сказала бы, но как знать… — ответила мисс Марпл.

— Узнали что-нибудь? — спросил и профессор Уонстед, когда они садились в машину.

— Имя. Верити. Это имя той девушки?

— Да. Верити Хант.

Элизабет Темпл скончалась через полтора часа, больше не приходя в сознание.

Мистер Бродриб задумывается

— Вы просматривали сегодняшнюю «Таймс»? спросил мистер Бродриб.

Мистер Шустер, его компаньон, ответил, что всегда читает «Дейли Телеграф».

— Может быть, и там было об этом. — заметил Бродриб. — В рубрике смертей. Мисс Элизабет Темпл, доктор наук.

Шустер недоумевающе посмотрел на него.

— Директриса Фелоуфилда. О Фелоуфилде-то вы слыхали?

— Разумеется… Женская школа. Существует уже как минимум лет пятьдесят. Первоклассная, но фантастически дорогая… Стало быть, она была ее директрисой? Мне казалось, она еще с полгода назад ушла на пенсию. Помнится, что-то читал об этом в газетах. Там речь шла и о новой директрисе. Помоложе, лет тридцати пяти — сорока и с современными взглядами. Писали, что она разрешает воспитанницам красить губы и носить брюки — что-то в этом роде.

— Гм. — Бродриб, как и многие опытные адвокаты, привык именно так выражать свое недовольство. — Полагаю, что Элизабет Темпл, много лет стоявшая во главе этой школы, заслужила и большую известность.

— Несомненно, — равнодушно бросил Шустер. Он вообще не понимал, чего ради компаньон так интересуется смертью какой-то преподавательницы.

Школы, по сути дела, не очень интересовали их обоих. Их собственные дети уже выросли. Старший сын Бродриба служил в одном из министерств, а младший — в нефтяной компании. Более юные отпрыски Шустера портили уже кровь университетским профессорам. Тем не менее Шустер спросил:

— А что, собственно, с нею случилось?

— Она принимала участие в экскурсионной поездке на автобусе.

— Ужасный вид транспорта! — воскликнул Шустер. — На прошлой неделе в Швейцарии автобус свалился в пропасть, а два месяца назад при столкновении погибло около двадцати человек. Не могу понять, что из себя представляют теперешние водители!

— Это был автобус экскурсионного бюро «Знаменитые замки и парки Англии», — продолжал Бродриб. — Вы понимаете, что я хочу сказать.

Еще бы. Это ведь та… как раз та экскурсия, на которую мы послали мисс Как-там-её. За счет старика Рейфила.