Немезида

— О, я вижу, что вы не только воплотительница возмездия, но еще и отличная артистка, — заметил профессор Уонстед. — Скажите, мисс Марпл, когда вам стало ясно, что же именно произошло десять лет назад?

— Сначала задача казалась мне невероятно трудной, почти неразрешимой. Сколько раз я про себя упрекала мистера Рейфила за то, что он не объяснил все как следует, но теперь я понимаю, что это было мудро с его стороны. Он и впрямь был исключительно умным человеком, а планы его всегда оказывались безупречными. Он, можно сказать, постоянно руководил моими действиями. Дав моим ангелам-хранителям возможность выяснить, как я выгляжу, он отправил всех нас в эту экскурсию…

— Вы не подозревали, хотя бы поначалу, никого из ее участников?

— Рассматривала и такую возможность, но не больше.

— Зло не чувствовалось нюхом?

— О, вы и это запомнили? Нет, ничего я не чувствовала. Я не знала, с кем должна вступить в контакт, но нужный человек сам заговорил со мной.

— Элизабет Темпл?

— Да. Это было так, словно луч света внезапно прорезал тьму. До этого момента я действовала на ощупь. Догадывалась только, что где-то должна быть жертва и где-то — убийца. Да, да, непременно убийца, потому что единственным связующим звеном между мной и Рейфилом было убийство на Антильских островах. Только это он обо мне и знал. Не могло быть и речи о каком-то другом преступлении, кроме умышленного убийства. Правдоподобно, жертв должно было быть две. Тот, кто был убит, и тот, кто был осужден за не совершенное им преступление. Меня, однако, продолжала окружать беспросветная тьма, пока я не поговорила с мисс Темпл. В нашей беседе очень скоро обнаружилось первое звено, связывающее ее с мистером Рейфилом. Она рассказала, что знала девушку, которая была помолвлена с сыном Рейфила, и тут же добавила, что она не стала его женой. Когда я спросила — почему, она ответила: «Потому что умерла». Я полюбопытствовала, что же было причиной ее смерти, и мисс Темпл с потрясающей силой — я сейчас еще слышу ее голос — ответила: «Любовь» и добавила: «Одно из самых страшных слов в мире». Тогда я не совсем поняла ее. Я решила, что девушка покончила с собой из-за несчастной любви. Подобные трагедии случаются довольно часто. В тот момент это было все, что я узнала, если не считать того факта, что Элизабет Темпл отправилась в экскурсию не просто ради развлечения. По ее словам, это было паломничество. Она хотела увидеть что-то или кого-то. Кого именно, я узнала позже.

— Каноника Бребазона?

— Совершенно верно, но тогда я не знала даже еще о его существовании. Я чувствовала, однако, что главных лиц драмы нет в автобусе, нет среди моих спутников. Только на совсем короткий миг мне показалось, что я вижу их в лице Джоанны Кроуфорд и Эмлина Прайса.

— Почему именно их?

— Потому что они молоды. Потому что самоубийства, ревность, переходящая в трагедию чаще всего встречаются среди молодых. Юноша убил девушку — такое случается. Одним словом, подобная возможность приходила мне в голову, но ничто не указывало на то, что эти молодые люди связаны с порученным мне делом. В отношениях между ними не было и следа чего-то дурного, злого. Позже я использовала эту мелькнувшую у меня мысль в Олд Хаузе, когда мы пили шерри в тот последний вечер. Я показала, как легко было бы заподозрить именно их в убийстве Элизабет Темпл. Если я когда-нибудь еще встречусь с ними, то непременно извинюсь за то, что все упоминала их имена, чтобы отвлечь внимание от моих настоящих мыслей.

— Смерть Элизабет Темпл была следующим шагом в развитии событий?

— Нет. Строго говоря, следующим шагом был мой визит в Олд Хауз. Три сестры радушно пригласили меня воспользоваться их гостеприимством. Поскольку это было устроено Рейфилом, я знала, что должна пойти туда, только не знала — зачем. Это могло быть просто место, где я получу новую информацию относительно того, что мне следует предпринять. Ох, прошу прощения, — спохватившись, начала смущенно оправдываться мисс Марпл, — я слишком увлеклась. Незачем надоедать вам, расписывая все, что только приходило мне в голову…

— Прошу вас, продолжайте, — сказал профессор Уонстед. — Меня это чрезвычайно интересует.

— Да, да, мы слушаем вас, — кивнул сэр Эндрю Макнейл.

— Это было всего лишь ощущение, а не логический вывод, — сказала мисс Марпл. — Ощущение… восприимчивость к чему-то, что было там в атмосфере… не знаю, как это иначе назвать.

— Вполне разумно, — согласился Уонстед. — Своя атмосфера есть у каждого дома, сада, леса, любого места.

— Три сестры. Я непрерывно думала о них, непрерывно твердила эти слова в Олд Хаузе, куда меня так радушно пригласила Лавиния Глинн. Что-то зловещее было в этих трех сестрах. Что-то, напоминавшее не о трех сестрах русского писателя, а о трех ведьмах Макбета. Мне казалось, что в этом доме борется с атмосферой горя, глубокого страдания и страха что-то совершенно отличное от нее, аномальное.

— Это любопытно, — заметил Уонстед.