Немоногамия (СИ)

— Ян, пожалуйста! – продолжаю умолять мужа не зная с какой стороны к нему поступиться. – Каминский, чёрт тебя дери!

Тело мужа напряжено, грудная клетка ходит ходором, а на висках вздуваются и пульсируют вены. Клянусь, я никогда не видела в нем столько зверства и равнодушия. Единственное до чего я додумываюсь, чтобы хоть как-то вразумить Яна – спровоцировать его словами.

— Господи, да смирись ты, в конце концов! – истерично выкрикиваю.

Каминский сию же секунду замирает. Его плечи безвольно опускаются, а расслабленные руки повисают вдоль туловища. Он плавно поворачивает голову в мою сторону и вроде бы смотрит в глаза, но как будто бы мимо. Отрешённо, стеклянно. Без чувств и эмоций.

— Что ты, мать твою, творишь, Майя? – зло спрашивает.

Его вопрос вылетает с разочарованием и ненавистью. Он топит меня до дна, хотя, казалось бы, дальше некуда.

Как рыба, беззвучно открываю и закрываю рот, а затем отчаянно трясу головой, тут же жалея о сказанном, особенно когда Титов, собравшись, хватает Яна за воротник рубашки, валит на асфальт и начинает механично наносить удар за ударом.

Не в силах больше ждать, я резко срываюсь с места и несусь к центральному входу гостиницы. Перед глазами стоит окровавленное лицо мужа. Кажется, меня вот-вот стошнит.

— Скорее! – кричу на весь холл, совершенно забывая о стыде и неловкости.

Мне навстречу выходят двое здоровенных мужчин, весом больше ста килограммов и ростом под два метра.

— Прошу, пожалуйста, — поторапливаю их. – Они поубивают друг друга!

Титов ещё со школы занимался восточными единоборствами, а Каминский посещал секцию кикбоксинга, поэтому я представляю, что будет, если оставить их в таком взвинченном состоянии наедине.

Охрана выбегает на улицу и кидается разнимать драку. Вокруг собираются зеваки. Кто-то скандирует, кто-то снимает на телефон. Я закрываю ладонью рот и тут же бросаюсь в уборную.

Закрывшись на замок, обессиленно падаю на колени рядом с унитазом и чувствую как тошнота подкатывает к горлу. В ушах звенит, по щекам катятся слезы. Перед глазами словно в замедленной съёмке проносятся беспощадные кадры, а в ноздри вбивается резкий запах крови от которого меня выворачивает наизнанку. Я ощущаю себя раздавленной и опустошенной. Полностью уничтоженной за каких-то пять минут.

— Пчёлка, ты как? – словно сквозь вакуум доносится до меня голос Вовы.

Я слышу как он открывает воду, очевидно умывая лицо.

— В порядке. Наверное.

Воспользовавшись кнопкой смыва, кое-как поднимаюсь на ноги. Перед глазами мутно. Я покачиваюсь, голова кружится. Медленно, чтобы не упасть, бреду к раковине и настраиваю напор.

Зачерпнув в ладони холодную воду, умываю лицо и полощу рот. Понятия не имею, как в таком состоянии ехать на работу и проводить лекции. Можно попытаться написать заявление за свой счёт, но прежде мне нужно поговорить с Ромой и завершить вчерашний график.

— Он уехал, — произносит Титов.

Сердце резко падает вниз. Я киваю в ответ, на мгновение забывая, что Вова меня не видит. С трудом сдерживаю слёзы и наконец открываю дверь.

Титов вытирает салфетками лицо, затем подходит ближе и заключает меня в свои объятия. Он ничего не говорит, но то, что хотел бы озвучить, я примерно понимаю.

Главное, чтобы ты потом не пожалела…

Я прошу Вову, чтобы вызвал мне такси, но он непреклонен и хочет отвезти меня самостоятельно. Сначала я заезжаю домой. С опаской, потому что снова боюсь увидеть Яна. К сожалению или к счастью, его автомобиля здесь нет.

Быстро переодевшись и взяв с собой кое-какие вещи, я еду к университету. Прилично опаздывая и понятия не имея как взять себя в руки перед студентами и коллегами.

— Когда освободишься – набери меня, пожалуйста, — задумчиво просит Титов.

Я ничего не обещаю, глядя на его припухшее после драки лицо и сходя с ума от мысли, что в случившемся виновата лишь я сама. Сообщаю, что мне пора, дёргаю за ручку двери и выхожу на улицу.

Опустив голову и сухо откликаясь на приветствия проходящих мимо людей, быстрым шагом направляюсь на кафедру. Кроме Романа здесь никого и это здорово облегчает задачу, потому что он точно не тот человек, который будет лезть в душу.

— Я не доделала график, — сокрушаюсь Серову. – И не готова вести лекции.

Рома ставит на стол мятный чай и захлопывает крышку ноутбука, который я зачем-то открыла для того, чтобы продолжить работу. Всё равно ничего не получится.

— Тебе нужен выходной, Майя.

— Прикроешь? – спрашиваю с надеждой.

Рома утвердительно кивает и всё же предлагает выпить чай. Не задавая лишних вопросов, садится напротив и выслушивает список задач на сегодня. Я много раз подряд повторяю, что с меня причитается, а Серов лишь приветливо улыбается и отвечает: «Ещё бы».

Я возвращаюсь на такси и попадаю домой в двенадцатом часу абсолютно без сил. В дороге безжалостно и одним махом стираю ночные непрочитанные сообщения от мужа. Новых от него нет.

Меня знобит, когда я направляюсь к широкой лестнице, а в сознание врываются яркие воспоминания из прошлого.