НеМЫслимые

Крыса этого не слышала. Она пробежала под полом до дыры в основании межкомнатной перегородки, протиснулась в нее, миновала извилистый проход вдоль внешней стены барака и через широкий лаз попала в подвал. Взобравшись по заранее приготовленной городьбе из старых ящиков и еще какой то рухляди к наполовину выступающему над землей подвальному окошку, крыса схватилась лапками за край ставни и с силой дернула ее на себя. Окно со скрипом открылось. Высунувшись наружу Мотя повертел усатым рылом, оценивая обстановку вокруг и недовольно оскалился. По дощатому тротуару к бараку шли люди.

Две благообразные старушки в беленьких платочках с эмалированными бидонами для молока в руках мирно беседуя о чем то шли мимо в сторону нового микрорайона. Там в магазине, расположенном на первом этаже пятиэтажки в конце рабочего дня продавали на разлив молоко из городского подсобного хозяйства. Бабки испуганно охнули и остановились. Между заколоченными фанерой створками подвального окна торчала огромная крысиная голова. На глазах у старух животное, понюхало воздух и спряталось, а через минуту вместо него наружу протиснулась ободранная дворняга с рыжим пятном на загривке. Собака прошмыгнула мимо старух и рысью припустила вдоль улицы к новеньким пятиэтажкам, стоящим через дорогу наискосок от бараков.

После суматошного дня Клавдия Васильевна вернулась домой усталая и разбитая. Переоделась, прилегла на диван, спала и не спала. Сквозь тревожную муть дремы вдруг отчетливо услышала, как звякнул и съехал вниз шпингалет на оконной форточке в кухне. Кожей обнаженной руки лежащей поверх пледа почувствовала холод от пролетевшего из кухни в сторону входной двери ледяного сквозняка. Скрипнула под чьей – то ногой деревянная половица в коридоре.

–Кто здесь !? – проснувшись хрипло спросила Клавдия Васильевна.

– Помнишь от кого пряталась в волчьем логове ?– спросил ее знакомый голос.

Не понимая продолжение это сна, или тени прошлого ожили и расколов реальность проникли в ее мир, чтобы отомстить тетка вскочила и привалилась к спинке дивана. Острая боль полоснула под ребра с низу в верх. Приступ межреберной невралгии вещь очень неприятная, но к счастью кратковременная. Несколько секунд тетка прислушивалась к себе. Убедилась, что становится легче, перевела дух, шевельнулась, проверяя, действительно ли боль отступила. Осторожно встала, выпила валерьянки и стараясь избавиться от неприятных воспоминаний вышла на балкон своей новенькой только что заселенной пятиэтажки. Еще три такие же серые панельные коробки стояли вокруг большого квадратного двора. По середине которого, при расчистке площадки под строительство по замыслу архитектора был оставлен кусок леса – несколько десятков редко растущих сосен. Перед сдачей домов в эксплуатацию островок леса превратили в парк. Расчистили дорожки, под деревьями установили скамейки, столики, качели и детские песочницы с ярко раскрашенными грибками. С высоты пятого этажа Клавдия видела лавочки, на которых в хорошую погоду с утра дежурили бабки, а по вечерам в сумерках звонко взвизгивали и хихикали девчонки строя глазки пацанам, бренчала гитара. Там на одной из лавок в последний раз видели пропавшую девочку Таню Кондратьеву. Смеркалось. Хлопали двери подъездов, пропуская сновавших туда – сюда людей. Некоторые новоселы до сих пор обустраивались – перетаскивали вещи. Они сейчас были чуть счастливее всех остальных жителей города. Шутка ли, получить вместо комнатки ( конуры ) в холодном бараке отдельную благоустроенную квартиру. Не хотелось верить, что кто – то из этих счастливцев виноват в исчезновении молоденькой девочки. К соседнему дому, наперерез шагающей по тротуару молодой парочке метнулась собака. Клавдия Васильевна перегнулась через перила балкона, стараясь разглядеть масть крупной дворняги. Поняв, что не ошиблась, негромко свистнула и ободряюще помахав рукой крикнула, – Счастливо ! Мотя, визгливо тявкнув в ответ, скрылся за дверью крайнего подъезда.

– Наконец-то явился, бездельник! – беззлобно ругнулась про себя, проводив его взглядом Кочерга. Зажглись фонари. Окна противоположного дома, отразив их свет, вдруг вспыхнули, угрожающе сверкнув глазами невиданного чудища. Весенний ветер дохнул промозглым холодом, заиграл колючими лапами сосен на уровне перил балкона. Клавдия Васильевна поежилась, плотнее завернулась в наброшенную на халат шаль. Ожило беспокойство, которое всегда по весне смущало ее. Смешанная кровь каргов и людимов бушевавшая в ее жилах, звала на свободу. К счастью та часть, которая принадлежала людимам, смогла успокоить первобытные инстинкты карга. Тетка устыдилась своей несдержанности, закрыла глаза, раздула ноздри, жадно втягивая сырой весенний воздух. Уловила в нем что –то незнакомое и опасное вздрогнула от неожиданности. Ветер принес это со стороны угольного разреза. Не поверив себе оглянулась, с такой разновидностью зла она еще не встречалась ни в обыденной жизни, ни по долгу службы. .