Ненадёжный признак

Утром, после завтрака, когда мы остались в детской одни, туда пришёл Наездник. Он объявил, что нынче нам предстоит вылазка за пределы дома. «Разведывательная экспедиция на задний двор Пренстон-холла — вот чем мы сегодня займёмся, джентльмены. Сегодня я покажу вам ещё один путь наружу, но не через парадный вход, а с заднего крыльца, через кухню и кладовые», — объявил он нам, поглаживая лошадиную голову между ушей. Мы с Кристианом подпрыгнули от восторга.

Это была замечательная идея! Вообще-то, мы неплохо знали дорогу к выходу: длинный коридор, свернуть направо, пройти мимо картинной галереи с морскими пейзажами, дальше по деревянной лестнице вниз, спуститься в огромный зал с гигантским камином и гербами на стенах, далее зал поменьше, с цветочными вазами и длинноносыми бюстами на постаментах, ещё одна лестница, на этот раз каменная, с ковровой дорожкой, и наконец высокие дубовые двери с золочёным резным чертополохом5, ведущие во двор перед зданием. На заднем дворе мы ещё не были ни разу.

Мы успели дойти примерно до середины коридора, когда наша дерзкая эскапада была прервана самым бесцеремонным образом. Один из наших воспитателей, направлявшийся в детскую, наткнулся на нас и сразу понял, что приди он минутой позже, воспитывать ему было бы некого. Мы в очередной раз с интересом наблюдали, как взрослый человек, глядя прямо на Наездника, его не замечает. Кристиан уже не раз просил Наездника научить его этому фокусу, и Наездник даже пообещал как-нибудь сделать это.

— Сэр Арчибальд, сэр Кристиан, прошу следовать за мной, — церемонно велел воспитатель, и мы неохотно поплелись в его кильватере. Наездник, подмигнув нам ободряюще, развернулся и пошёл обратно в детскую. Лошадиная голова на палке плыла рядом с ним по воздуху, хотя он её никак не поддерживал — ещё один трюк, который удавался только ему.

А мы нехотя, нога за ногу, тащились за воспитателем, ведущим нас в отцовский кабинет. Когда мы вошли, отец стоял у окна, глядя на ухоженный парк перед Пренстон-холлом и размышляя о чём-то. Воспитатель проинформировал его о произошедшем, упомянув, что это уже не первый случай непослушания, который может привести к беде. Отец поблагодарил его, тот откланялся, мы остались в кабинете втроём.

— Ну что, друзья мои, на этот раз вам не удалось ускользнуть незамеченными? — лукаво улыбнулся нам отец, и мы с облегчением выдохнули. Похоже, сегодня у него не было настроения читать нам нотации.

— Я рад, что у меня такие самостоятельные и такие любознательные сыновья, — продолжал он, по-прежнему улыбаясь, — и похоже, вы уже достаточно взрослые для того, чтобы я мог попросить вас об очень, — он со значением поднял вверх указательный палец, — важной вещи.

Попросить нас? Важная вещь? Мы с Кристианом восторженно переглянулись. Конечно же, мы достаточно взрослые! Отец взял каждого из нас за руки, мы вышли из его кабинета и направились в западное крыло Пренстон-холла.

По дороге все хранили молчание. Мы с братом крутили головами, стараясь запомнить многочисленные переходы и лестницы. Мы были такими маленькими, а дом таким большим. К тому же в эту его часть мы ещё никогда не попадали. Мы шли мимо картин на стенах, мимо множества закрытых дверей, мимо тяжёлых светильников и кресел с выцветшей обивкой, и наконец добрались до самой последней комнаты в западном крыле. Отец достал ключ, отомкнул запертую дверь, и мы вошли.

Как вы, мой дорогой друг, уже догадались, отец привёл нас прямиком в Оружейную комнату. В те времена она выглядела так же, как в день перед моей помолвкой, и так же, как выглядит она сегодня. Металлический блеск старинной коллекции, стол посередине, картина на стене. Отец подвёл нас к портрету и мы, крепко держась за отцовские руки, несколько долгих минут постояли перед изображением мальчика с лошадкой. Мы с Кристианом сразу узнали Наездника. В реальности он был в точности таким же, как на своём портрете. Тот же бархатный костюм, тот же тугой кружевной воротник, те же внимательные прозрачные глаза с изучающим взглядом.

Отец дал нам время рассмотреть картину во всех деталях, а потом произнёс тихо и торжественно:

— Дорогие мои дети, Арчибальд и Кристиан. Если вы когда-нибудь увидите этого мальчика, или кого-то похожего на него, или даже если он просто приснится одному из вас, — немедленно сообщите об этом мне. Немедленно, понимаете? Не вступайте с ним в разговоры, не слушайте, что он вам говорит, просто сразу бегите ко мне и расскажите мне об этом. Обещаете?