Ненастоящий сварщик

Нет, Веронику я ни в чём не упрекаю. Жизнь есть жизнь, а бизнес – это бизнес, однако, встретив её случайно через несколько лет в том самом заветном городе, куда она так неудержимо рвалась, под мостом Сент-Тант, в окружении оборванцев-коллег-филологов из разных стран мира, я ничуть не удивился. С диким напором и интонацией читая стихи нетленного алкоголика Есенина, она с хищным наслаждением отрывала уцелевшими зубами куски плоти от только что пойманной и зажаренной на костре крысы, забыв про столовые приборы и все нормы этикета высшего французского общества.

Продолжая читать свою биографию, написанную Бесоевой, я уже начинал втайне гордиться собой. Оказалось, что в студенческие годы, которых у меня никогда не было, я проявил себя исключительно творческой натурой. Иногда мне приходилось писать тексты местной команде КВН, которая никогда не выигрывала, потому что не знала настоящие правила этой игры, а зал, безусловно, смеялся, и бескорыстному мне этого было вполне достаточно. Затем, видя, как разрушается коммунальное хозяйство страны, я бросил всё и стал сварщиком, героически совершая трудовые подвиги, список которых прилагался ниже.

Внеся последние изменения, куратор вызвал Леночку и распорядился отправить листовку втипографию, дабы размножить это гениальное произведение из серии «Жизнь замечательного человека» и донести его до каждого жителя моего избирательного участка.

– Так! – рассуждал вслух начальник штаба. – Документы оформили, в ЦИКе зарегистрировали, агитация будет.

– Ну, готов? – спросил Пётр Константинович, глядя мне в глаза.

– Ну, как бы да! – смущённо выговорил я.

Затем настал понедельник.

3. Трудовые будни

В этот день в штабе собрались все кандидаты в депутаты по всем избирательным округам Причудинска от партии «Сильная Страна». Нас было более двадцати человек, не считая помощников и доверенных лиц. С утра даже заглянул председатель – Эрнест Пантелеймонович, и, сердечно поприветствовав каждого из нас, проследовал в свой кабинет с инспекцией на предмет сохранности имущества. Удовлетворённый увиденным, он вскоре вернулся и произнёс короткую речь, после чего попрощался и гордо удалился, любезно предоставив слово Косяковскому. Куратор посвятил своё обращение рекомендациям насчёт предстоящей предвыборной гонки, а также настоятельно советовал воздержаться от самодеятельности и необдуманных поступков.

– Схема, которую предлагаю я, испытана и многократно проверена в боевых, так сказать, условиях! – говорил Пётр Константинович. – Каждому будет выдан индивидуальный план мероприятий, который нужно будет осуществить в указанное время и в конкретном месте!

По залу быстро пробежались Леночка, Машка и начальник штаба, распихивая в руки собравшихся кандидатов папки с бумагами.

– Инициативная группа, состоящая из пятидесяти специально обученных, проверенных и надёжных граждан, будет помогать вам во всём! – продолжал куратор. – Общее руководство осуществляет начальник штаба – Иван Иванович, глобальные вопросы решаю я, поэтому по пустякам прошу меня не беспокоить! Всем понятно?

Зал дружно и одобрительно промычал. Косяковский сел за стол и предложил продолжить штабным работникам. Слово взял Иван Иванович Хрусь и подробно рассказал, как пользоваться полученным на руки методическим пособием. Кроме общего плана действий, в папках находился список телефонов всех участвующих в избирательном процессе граждан, вплоть до милиции и скорой помощи. Тут же находились рекомендации по проведению той или иной вылазки в народ или встречи с избирателями.

– И прошу всех запомнить! – предупредил начальник штаба. – Информация в папках секретная. Предназначенаона только для кандидата и нидля кого больше!

– А… – потянул руку молодой, как и я, только щупленький, очкарик.

– Ни родным, ни близким! – отрезал Иван Иванович.

Очкарик, получив ответ на свой вопрос, успокоился.

– Если столкнётесь с внештатной ситуацией, – заканчивал свою речь Хрусь, – сперва об этом должен узнать я! Штаб на всё время предвыборной кампании – ваш родной дом!

Раздались бурные аплодисменты.

– За работу, дамы и господа! – сказал на прощание куратор и добавил: – Всем быть на связи сто двадцать четыре часа, восемь дней в неделю!

– Сто шестьдесят восемь! – поправил его кто-то из собравшихся, перемножив цифры, определяющие недельное время.

– Отставить! – громко отреагировал на замечание Хрусь-старший и тут же, подчиняясь многолетнему опыту, скомандовал: – Равняйсь, смирно! – Потом он выдохнул и уже по-доброму распорядился: – Вольно, разойдись!