Читаем «Необыкновенные пояснения Аркадия из АСМ в России». Том 1 полностью

В тот раз уже зелено было. Ранняя весна. В прошлый же раз снег лежал. Вроде бы всё то же самое, но время года другое, а ощущение, что мы только вчера выпили, разошлись по номерам, выспались и сегодня повторяем понравившиеся нам развлечения на Бис. Сидим, потеем, прогреваемся. Тут Рома плеснул воды на печь и говорит: — А помнишь ты нам про хлопья «Любятово»® в том году рассказывал? История эта получила неожиданное продолжение. Этой весной я группу водил по Чусовой. На байдарках. Как Инструктор по туризму [это у Ромы хобби такое]. И вот день так третий. Точней — вечер. Сидим у костра. Свежие новости и анекдоты уже рассказаны. Притока данных извне нет. Интернет отключен. Поэтому пошли сказы и байки. Рассказываю народу твою хохму про хлопья «Любятово»® и тут вдруг девушка с которой мы тогда три дня вместе гребли в одной лодке, она всплеснула руками и говорит:

— Так это ж я была!!!

Тогда она была ещё совсем молодая, наивная, доверчивая, неопытная, с покупательским экстремизмом не сталкивавшаяся. Как выяснилось, она тогда до вечера все упаковки вскрывала и проверяла. Всё макароны в них искала. Причём, никаких подозрений не возникло. Сыграно было хорошо, натурально (“Все нормальные люди, видимо, молча выкидывали мои демо-упаковки с лапшой, и лишь один этот дебил пожаловался”©).

Мысль о том, что сегодня 1 апреля ни разу даже не сверкнула в её голове, поскольку в целом правдоподобно получилось. Вот если бы там шурупы были, то она бы сразу засомневалась и сообразила бы про Первое апреля. А тут продукты… В принципе фасануть туда вермишель могли. По ошибке. Не то задали на пульте и всё. Шурупы — нет. Никак. Поскольку нет их там в ассортименте, а вот засыпать горох, рис или перловку вместо хлопьев это запросто. Тем более, что это малотиражные “пробнички” были. Без выборочной проверки.

Оказалось, что девушка та аж два года с больной головой ходила, спать нормально не могла, всё понять пыталась — как же так вышло. А ведь согласитесь, что в области разума никакого ответа на этот вопрос быть не может. В силу того, что мною были подменены исходные данные. И тут хоть думай, хоть не думай, а всё равно ответа не найти.

А сколько ещё таких людей по городу Екатеринбургу ходит даже и представить страшно. Запросто ведь, что многие из них мои шуточки тоже за “чистую монету” принимают…

Как я однажды тётушек пошутил

Пояснение одиннадцатоеТеперь с собаками

Пояснение одиннадцатоеТеперь с собаками

Году так в 2004-ом, в одну из концаапрельских или началомайских суббот, когда трава ещё не выросла на газонах, но снег уже полностью сошёл, я щедро выспался, пользуясь тем, что жена моя, Наталья, вместе с ребёнком уехала к тёще “на погостить” и оставила меня одного в квартире, чему я был несказанно рад и продрых до 14-ти, а может быть даже и “допопозже”, что тоже вполне могло быть. Затем встал. Попил чаю (обязательный ритуал для меня, можно хлебом не кормить, но чай дай), “схомячил” оставленный обед, принял ванну и пришёл в состояние, когда хочется сделать “чего-нибудь такое весёленькое”.

Должен отметить, что дочь моя, Анастасия, как она ещё в раннем детстве призналась, боится папу в двух случаях. Первый это когда папа голодный, злой или не выспался, а второй вариант, наоборот, когда папа сытый, выспался и у него накопилась энергия “напочудить”.

Последствий первого она не припоминает, поскольку никогда мне под руку не попадала и “трандюлей” не получала, тем не менее не исключая их в принципе. Чего стоил один только кожаный ремень, который лет так пять провисел в её комнате на гвоздике (мною же заботливо вбитом для этого в стенку рядом с её кроватью), которым я обещал её выпороть “при случае”, поскольку-де ремень свежий и надо бы его обновить, но так как ты сегодня идеальна, то отложим это пока и дождемся повода.

Интересно, что повода для порки так и не возникло, но Настя прекрасно понимала, что, если бы он появился, то папа бы тем ремнём нарисовал ей «звёздочки на ляжках» нисколечко не стесняясь процесса экзекуции.

Второй же вариант развития событий является прямой противоположностью первого. И вот их-то она нагляделась вдоволь, иногда даже принимая участие в них. Так один раз, например, ей пришлось на публике быть задействованной в экранизации довольно нового тогда ещё анекдота, в котором папа, сурово глядя на сына, назидательно так вопрошает его: — Сынок, ты что сегодня опять курил шмаль? — а тот в ответ, робко, как бы оправдываясь: — Папа… Я дочь…

Бывало, что вдоволь выспавшись, папа чудил.

То крысу на ресепшен притащит, то на водонапорную башню (она там в виде лодки)


[в отеле «Тритон», который на берегу], залезет ради хорошего вида, а то и вовсе, пользуясь тем,


Перейти на страницу:

Похожие книги

Библиотекарь
Библиотекарь

«Библиотекарь» — четвертая и самая большая по объему книга блестящего дебютанта 1990-х. Это, по сути, первый большой постсоветский роман, реакция поколения 30-летних на тот мир, в котором они оказались. За фантастическим сюжетом скрывается притча, южнорусская сказка о потерянном времени, ложной ностальгии и варварском настоящем. Главный герой, вечный лузер-студент, «лишний» человек, не вписавшийся в капитализм, оказывается втянут в гущу кровавой войны, которую ведут между собой так называемые «библиотеки» за наследие советского писателя Д. А. Громова.Громов — обыкновенный писатель второго или третьего ряда, чьи романы о трудовых буднях колхозников и подвиге нарвской заставы, казалось, давно канули в Лету, вместе со страной их породившей. Но, как выяснилось, не навсегда. Для тех, кто смог соблюсти при чтении правила Тщания и Непрерывности, открылось, что это не просто макулатура, но книги Памяти, Власти, Терпения, Ярости, Силы и — самая редкая — Смысла… Вокруг книг разворачивается целая реальность, иногда напоминающая остросюжетный триллер, иногда боевик, иногда конспирологический роман, но главное — в размытых контурах этой умело придуманной реальности, как в зеркале, узнают себя и свою историю многие читатели, чье детство началось раньше перестройки. Для других — этот мир, наполовину собранный из реальных фактов недалекого, но безвозвратно ушедшего времени, наполовину придуманный, покажется не менее фантастическим, чем умирающая профессия библиотекаря. Еще в рукописи роман вошел в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».

Антон Борисович Никитин , Гектор Шульц , Лена Литтл , Михаил Елизаров , Яна Мазай-Красовская

Фантастика / Приключения / Попаданцы / Социально-психологическая фантастика / Современная проза