Читаем «Необыкновенные пояснения Аркадия из АСМ в России». Том 1 полностью

Взял мешок с семками и пока шёл к газону, решил поступить как какая-то известная балерина в прошлом, которая рассыпала спички по квартире, а затем ходила и по-одной их собирала, не сгибая при этом колен, только наклоняясь. Начал с того места, что ближе к въезду в подземный гараж и стал ходить как игла машины, прошивающая нетканую ткань для портянок, однако уже к окончанию второго цикла припомнился мне один лондонский шутник, который на 1 апреля солидно разыграл местную аристократию. Что он сделал? Скупил все билеты на премьеру спектакля, после чего раздал их бесплатно лучшим людям города в знак своего уважения к ним. Прозвучали три звонка. Уважаемые сэры и сэрушки собрались в зале, но к моменту, когда надо было бы уже начинать, в зале вместо занавеса поднялся хохот. Оказалось, что билеты были розданы не просто так, а со смыслом, продуманно. Получилось, что лысины знатных горожан, собравшись в ряды, подобно пикселям на экране, образовали собой совсем уж неприличное для высшего света слово.

Так же решил поступить и я, выстроив из подсолнечников знаменитое русское слово из трёх букв. Привлечь меня не привлекут, это стопудово, а получиться должно смешно.

…Я прошёл уже 3/4 поля и сеял семечки около большого валуна, образовавшегося из избытков бетона, который строители году так в 1987-ом не придумали куда деть и тупо вылили в яму, где он и застыл. Дальше же циклы “зима-лето-зима-лето” вытолкали его на поверхность и он превратился в подобие памятника Кому-то в распахнутом на ветру плаще, которого новая власть спихнула с насиженного постамента и вот теперь он лежит у дороги всеми забытый, лицом вниз…


Такова уж участь памятников: сразу по окончании жизни своих персонажей они ещё в нормальном состоянии, а затем их если и не роняют, то всячески над ними прикалываются, например, отбивают носы или полируют их, красят [неподходящей] краской… Да много чего делают. Получается как бы второй смысл, который (в отличие от краски)

уже не смыть и, благодаря которому, массы начинают видеть памятник настолько в новом свете, что меняется само отношение к нему и даже к почившему в бозе Персонажу, которого он олицетворяет.

ДО хулиганской покраски памятник, например, был непонятен и даже ненавидим некоторыми, а ПОСЛЕ любим и почитаем, особенно молодежью, которая теперь назначает свидания возле «Синего Бори».

На территории первой в Екатеринбурге термоядерной электростанции, что на Большом конном, облупленный памятник непонятно кому, похожему на Феликса и Д’Артаньяна одновременно, вот уже лет десять несёт в левой руке …старый ржавый чайник, памятник Ленину на Площади 1905-го года указывает ладонью на «Акибу» и так далее.

Так вот: высаживаю я семечки и краем глаза замечаю на поле двух собак, ведущих за собой на поводках по женщине годков так 61-го и 55-ти соответственно.

Те с интересом смотрят на меня.

Отметив, что за мною наблюдают, я добавил артистизма, грации, даже что-то балетное в движениях появилось. Левую руку с пакетиком закинул за спину, правой же семки зажав в кулаке, весело-весело в землю сажу. У-ня-ня, У ня-ня. И ладно так получается. То музыка из Фигаро в голове звучит, то полонез, то китайщина какая-то вплетается в мотив, я же стараюсь, работаю на публику. Актёр ведь должен быть гибким, синтетическим. Не знаю почему на память пришли строки из Гамлета в переводе Бориса Пастернака. Тогда я как раз стоял перед камнем, который, застыв навеки, напоминал мне череп, и, глядя на него, прикидывал в уме, куда мне развивать сей спектакль дальше. Вспомнил Высоцкого в чёрном трико на Таганке в сцене после прохода короля с шутом, и стал копировать его движения.

Не забывая семечки сажать, не глядя в зал, играя для себя:

— ДобротнорассмешитьО, это ли не Цель? Желанная! Достойна ли она? Играть пока живойА дальше…Дальше умереть УпастьУснуть ЗабытьсяЛечь…Лежать и видеть сны…Какие сныв том смертном сне приснятся мне, когда покров земного чувства снят? Сны про театр, Смешные сны про нас, про ляпы, дни Премьер, забытые словаи он — ночной ПарнасЗатем, что сцена — ЦЕЛЬ!Вот где ответ на тот вопросВот в чем разгадка!

Серьёзный муж не отыграл своё и вынужден страдать: Терпеть, копить и ждать, отлично понимая, чтовсё равно с собой не унести. Страдать, коптить и ждать…Вот то, что удлиняет несчастьям нашим жизньна много-много лет. И этим сном ты обрываешь цепь сердечных мук и тысячилишений, присущих телу. Кряхтя, под ношею серьёзности плестись, пугает неизвестность после смерти, боязнь страны, откуда ни один не возвращался….Мириться проще со знакомым злом, чем бегством к незнакомому стремиться! Так всех нас в трусов превращает мысль, И вянет, как цветок, решимость наша….В бесплодие тупика умаТак погибают замыслы с размахом, вначале обещавшие успех… — Так быть или не быть?

_________________________

Перейти на страницу:

Похожие книги

Библиотекарь
Библиотекарь

«Библиотекарь» — четвертая и самая большая по объему книга блестящего дебютанта 1990-х. Это, по сути, первый большой постсоветский роман, реакция поколения 30-летних на тот мир, в котором они оказались. За фантастическим сюжетом скрывается притча, южнорусская сказка о потерянном времени, ложной ностальгии и варварском настоящем. Главный герой, вечный лузер-студент, «лишний» человек, не вписавшийся в капитализм, оказывается втянут в гущу кровавой войны, которую ведут между собой так называемые «библиотеки» за наследие советского писателя Д. А. Громова.Громов — обыкновенный писатель второго или третьего ряда, чьи романы о трудовых буднях колхозников и подвиге нарвской заставы, казалось, давно канули в Лету, вместе со страной их породившей. Но, как выяснилось, не навсегда. Для тех, кто смог соблюсти при чтении правила Тщания и Непрерывности, открылось, что это не просто макулатура, но книги Памяти, Власти, Терпения, Ярости, Силы и — самая редкая — Смысла… Вокруг книг разворачивается целая реальность, иногда напоминающая остросюжетный триллер, иногда боевик, иногда конспирологический роман, но главное — в размытых контурах этой умело придуманной реальности, как в зеркале, узнают себя и свою историю многие читатели, чье детство началось раньше перестройки. Для других — этот мир, наполовину собранный из реальных фактов недалекого, но безвозвратно ушедшего времени, наполовину придуманный, покажется не менее фантастическим, чем умирающая профессия библиотекаря. Еще в рукописи роман вошел в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».

Антон Борисович Никитин , Гектор Шульц , Лена Литтл , Михаил Елизаров , Яна Мазай-Красовская

Фантастика / Приключения / Попаданцы / Социально-психологическая фантастика / Современная проза