Необыкновенные приключения Карика и Вали

– Почему в гнезде у подводного паука мы сначала дышали легко, а потом чуть было не задохнулись?

– Очень просто, – ответил Иван Гермогенович. – Судя по твоему рассказу, мой друг, я думаю, что вы попали в лапы к подводному пауку-аргиронету… Аргиронет – это значит «серебряная пряжа». Зовут его также «паук-серебрянка»… Он строит своё гнездо под водой. Это гнездо похоже на водолазный колокол. В таких колоколах водолазы опускались когда-то под воду. Но этот колокол не больше грецкого ореха. Он держится не всплывая только потому, что с боков его удерживает паутина, прикреплённая к подводным растениям…

– Ого! – сказал Карик. – Мы ещё пробрались сквозь эту паутину.

– Воздух паук приносит в свой колокол с поверхности пруда. Он поднимается наверх и выставляет наружу брюшко, покрытое очень тонкими волосками. Эти-то волоски и хватают воздух. Когда пространство между волосками наполнится воздухом, паук натягивает на брюшко паутину и несёт свой воздушный баллон, точно под полой, к себе в домик. Кстати, со своим воздухом в чемоданах путешествуют под водой многие водяные жуки.

– А надолго ему хватает воздуха?

– Нет, – ответил Иван Гермогенович, – этого запаса ненадолго хватает. В домике становится душно… Помните, как вы задыхались?

– Да, да.

– Обыкновенно подводный хищник-аргиронет по нескольку раз поднимается на поверхность пруда за свежим воздухом… Вот если тихо и терпеливо сидеть на берегу пруда, можно увидеть, как аргиронет – «серебряная пряжа» – пополняет запасы воздуха.

– А как же их узнать? – спросила Валя.

– Эти пауки-серебрянки, – ответил Иван Гермогенович, – похожи на шарики ртути с чёрными точками… Всплывают аргиронеты чаще всего около водяных зарослей… Они поднимаются брюшком вверх, головой вниз. Несколько секунд остаются на поверхности, а затем медленно опускаются под воду… С первого взгляда кажется, что эти паучки – самые безобидные существа. А на самом деле аргиронет – свирепый хищник… Он никому не даёт спуску ни на дне, ни на поверхности воды.

– Почему же он не сожрал нас, а подвесил к потолку? – спросила Валя.

– Да, да. Это и меня интересует, – сказал Карик.

– На ваше счастье, аргиронет был сыт, – ответил Иван Гермогенович. – Поэтому он подвесил вас про чёрный день… Так же, впрочем, поступают лисы, белки, человек, многие птицы, и в этом нет ничего удивительного… Он сожрал бы вас в тот день, когда холод или сильная жара разогнали бы всю его добычу.

– Ага! Понимаю, – сказала Валя. – Наш паук был сыт, а который рядом с ним жил, у того было плохо с продовольствием, поэтому он залез, чтобы сожрать нас.

– О нет! – сказал Иван Гермогенович. – К вашему пауку явился… Знаете кто?

– Знаю! – закричал Карик. – Его враг.

– Нет! – улыбнулся Иван Гермогенович. – Пришёл к нему… жених.

– Жених? Откуда вы знаете? – удивились ребята.

– Эти пауки, – сказал профессор, – всегда строят свои подводные домики рядом: к дому паучихи прикрепляет свой дом паук. Потом этот паук прогрызает стенку и является с визитом…

– Который, – подхватил Карик, – называется дракой.

– Да, иногда рассерженная чем-нибудь невеста бросается на жениха и пожирает его, а иногда, осилив невесту, пожирает её жених, но чаще всего невеста встречает своего жениха благосклонно, и они начинают жить очень дружно.

Профессор встал.

– Кажется, – сказал он, – нам пора уже собираться в путь-дорогу. Ну-ка, соберём все наши пожитки.

Он пошарил руками в кустах и вытащил оттуда великолепный кожаный рюкзак.

– Ой! – Валя открыла широко глаза. – Где это вы купили?

– Не купил, – улыбнулся Иван Гермогенович, – а получил в виде подарка от одной знакомой тихоходки… Пока вы спали, я кое-что отрезал от этого мешка, и, как видите, рюкзак получился отличный.

– Ага, – кивнул головой Карик, – на вас напала какая-то тихоходка. Вы убили её и сняли шкуру.

– Ничего подобного, – сказал Иван Гермогенович. – Тихоходка никак не могла напасть на меня. Это же очень крошечное существо, не более миллиметра. Не нападал и я на тихоходку.

– А мешок из шкуры?

– А мешок… Видите ли, друзья мои, тихоходка размножается яйцами, а для того чтобы яйца эти не сожрал кто-нибудь, она снимает с себя шкуру и складывает в неё яйца, как в чемодан.

– А сама помирает? – спросила Валя.

– Нет.

– Как змеи! – сказал Карик. – Они тоже меняют шкуру.

– Да, – кивнул головой Иван Гермогенович. – Но только змеи бросают свою старую шкуру, а вот тихоход приспособил свою шкуру для защиты потомства от холода, жары и дождя.

– Яйца вы, конечно, выбросили?

– Ну конечно: они, к сожалению, несъедобны.

Профессор открыл тихоходкин мешок и положил в него посуду из яичной скорлупы и остатки яичницы, которые он бережно завернул в лепесток.

* * *

Подул свежий ветер.

Туман стал редеть.

Ветер нёс его, точно дым, над полями и сметал вниз, в лога и овраги.

Профессор завалил костёр землёй.

– Ну, – сказал он, – кажется, можно идти. Собирайтесь, друзья мои.

– А мы уже готовы, – вскочила Валя.

– Гм, – хмыкнул Иван Гермогенович. Взглянув сначала на Валю, потом на Карика и подумав немного, он сказал: – Пожалуй, вам надо переодеться.