Необыкновенный консилиум

      Вот теперь вы поймёте, зачем я так долго рассказывал о трагической неразберихе, царившей на перевязочных пунктах Севастополя, когда туда прибыл Николай Иванович Пирогов. Я рассказывал это для того, чтобы вам было ясно, какой великий, почти неправдоподобный подвиг совершил Пирогов, сумевший навести порядок в этом хаосе.

      Крымская война, тяжёлая и закончившаяся поражением, оказалась совсем не такой, какой раньше рисовали войну на картинках. Тяготы жизни в траншеях, дождь, грязь, болезни. Ужасные дороги, на которых тонула артиллерия. И непрерывный поток раненых. Вот в какой обстановке трудился со своими помощниками Пирогов.

      Если бы он был просто блестящим хирургом, даже самым блестящим, он ничего не сумел бы сделать в этой обстановке. А между прочим, он был действительно мастером-виртуозом.

      Как-то раз на перевязочный пункт принесли безрукого матроса. Его несли на носилках два его товарища, и один из них держал под мышкой завёрнутую в тряпку оторванную

      руку. Они надеялись, что Пирогов пришьёт руку. Так велика была вера в его чудесное мастерство.

      Но Пирогов был не только мастером хирургии. Свой подвиг в Севастополе он совершил благодаря тому, что придумал новую систему оказания помощи раненым, не существовавшую до него.

Глава 45

НАЧАЛА ВОЕННО-ПОЛЕВОЙ ХИРУРГИИ

Спустя много лет после севастопольских событий, на склоне жизни, Пирогов написал книгу под названием «Начала военно-полевой хирургии». Там есть такая фраза:

      «Война — это травматическая эпидемия».

      Когда возникает эпидемия какой-нибудь повальной болезни, то заболевают сразу сотни и тысячи людей. Масса народу нуждается в немедленной, неотложной помощи. На войне врач оказывается в обстановке, напоминающей эпидемию. Только здесь на него надвигается не поток больных, а лавина раненых.

      Появляется громадное, неслыханное для мирного времени число пострадавших с различными травмами: переломами, ранами, контузиями, ожогами. Война с точки зрения врача — это эпидемия травм.

      Массовость — вот что главное. Несколько часов перестрелки, короткая атака — и на переднем крае лежат сотни убитых и в два-три раза больше раненых. Санитары несут их на перевязочные пункты. Вереницы подвод везут их в госпитали. А бой продолжается, война идёт, не спрашивая у врачей, готовы ли они принять всех пострадавших.

      В конце концов все дороги оказываются забитыми обозами с ранеными, как это и было в Севастополе. Что делать с этой массой? Отовсюду слышны стоны. Все ждут

      помощи. С кого начать? За что приниматься? Тут поневоле потеряешь голову. Самый лучший специалист растеряется, начнёт бегать от одного к другому и в результате не сделает ничего. Самый лучший специалист окажется бесполезен, если в этот хаос не внести систему.

      И вот какой выход предложил Пирогов.

      В армии Наполеона, как вы помните, хирурги перевязывали раненых под огнём неприятеля. Это было красиво. Но пользы от этого было немного. А спустя полвека это стало и вовсе неразумным. Что может сделать врач под открытым небом, в лесу, в овраге, на грязной земле? А главное, что он может успеть, когда кругом столько раненых? Оказать первую помощь — остановить кровотечение. Но такую помощь в состоянии оказать и санитар: он сам может наложить повязку, приспособить шину при переломе или перетянуть конечность жгутом. Он напоит раненого водой из фляжки. А потом вынесет его.

      Врач же должен находиться не на поле боя, а там, где он может применить свои знания и опыт. Врач должен стоять у операционного стола. Не врачу надо идти к раненым, а наоборот: раненых надо везти к врачу.

      Но раненых много. Так много, что не все могут дождаться своей очереди: пока врач будет оперировать одного, другой погибнет. И ещё вот что может получиться: легкораненый, который мог бы подождать, окажется впереди, а тяжелораненый опоздает.

      Значит, раненых надо сортировать. В этом и заключалась главная мысль Пирогова.

      Раненых солдат поделили на четыре категории: лёгкие, тяжёлые, очень тяжёлые и безнадёжные. Оперировали, соблюдая очерёдность, в зависимости от того, у кого какая рана. Тех, кто мог подождать, везли дальше, тех, кто не мог ждать, оперировали немедленно. Легкораненых вообще не оперировали, их перевязывали, а потом раненый возвращался в свою часть. Что касается безнадёжных и умирающих, то их никуда не везли и не оперировали. За ними ухаживали сёстры милосердия.

      С этих пор, со времён Севастопольской обороны, принцип

      сортировки и очерёдности стал главным правилом военно-полевой хирургии. Он и теперь принят в армиях всех государств.

      Простая мысль, не правда ли? Но то-то и оно, что все великие идеи просты.

Глава 46

КРАСНЫЙ КРЕСТ НА БЕЛОМ ПОЛЕ

Сто лет назад в Швейцарии жил человек по имени Анри Дюнан. Он был торговцем, и никто не предполагал, что когда-нибудь его имя войдёт в историю медицины. В 1859 году Дюнан совершил поездку в Италию. В это время там шла война: соединённая франко-итальянская армия выступила против австрийцев.