НеОн (СИ)

А Грант злился. Он не был идиотом, он чувствовал, что я не просто отдалялась от него, он меня дико раздражал. Я не позволяла прикасаться к себе, продолжала игнорировать звонки на мобильный, отвечая на один звонок из десяти, перестала общаться с его родными, ссылаясь то на свою занятость, то на общую атмосферу в доме и нежелание разговаривать с кем бы то ни было. Не знаю, почему он прощал мне всё это. Мама считала, что он любит меня. Ругала за такое отношение к будущему мужу. Мне же такая любовь казалась унизительной для него самого и была слишком обременительной для меня. Но я не могла открыто расстаться с ним, тогда бы разрушились наши с Маданом планы, и я могла лишь со стороны наблюдать, как отец мужественно принимает на себя один удар судьбы за другим. Я даже слышала, как он говорил Гранту о том, что мужчина, который не умер сразу после смерти единственного сына, обязан выдержать всё.

И я всей душой молила Бога, чтобы он помог моему отцу выдержать и тот, который нанесу ему я.

*8 – Люблю тебя безумно (армянский)

ГЛАВА 14. Найса  

Я не ожидала его увидеть. Это было равносильно тому, как если бы сейчас посреди июльского зноя выпал снег. Мгновенная бешеная радость тут же сменилась пониманием, что сейчас произойдет. Я слишком хорошо его знала. Видела по глазам, что он невменяем. Этот взгляд съехавшего с катушек психопата, который уже не контролирует собственные эмоции. Я закричала, но он меня не слышал. Оглушительный хруст, и Пирса отбросило назад в толпу.

- Твою мать, Мад!

- Пошли поговорим!

- И тебе здравствуй, друг. Пошли, если так надо.

Пирс все еще держал меня за руку, скорее инстинктивно, чем нарочно. Прятал меня за свою спину, а мне хотелось заорать ему, чтобы уходил, чтобы ничего сейчас не говорил. Я Мадану в глаза смотрела и не видела там ничего, кроме мрака.

Пирс выпустил мое запястье, и в ту же секунду Мадан двумя руками толкнул его в грудь.

- Давай! Шевелись!

- Не ори! Можно подумать, я телку у тебя отбил.

Мадан ударил быстро и неожиданно, даже я вскрикнула, когда из носа Пирса хлынула кровь на футболку .

- Не телку! За языком следи!

- Ты совсем охренел?! – Пирс схватился за переносицу. Он не понимает, что происходит. Потому что понимаю только я. Ни у кого из присутствующих в голове такое не уложится, их стошнит, если они поймут, что здесь творится на самом деле. Всех стошнит. И я за это их ненавижу. Потому что все они нормальные, а мы по их меркам - нет. Мы ублюдочные извращенцы, не имеющие права на существование. Каждый из них, называющийся нашим другом, бросит в нас комок грязи, если узнает, что я люблю Мадана не как сестра, что я сдохнуть готова только за один его взгляд и прикосновение губ.

Мадан замахнулся еще раз, но Пирс уклонился, не отвечая на удары. Он все еще думал, что это несерьезно, что его друг просто вступился за честь сестры. Все здесь так думают. Только я знаю, что это ревность. Черная, вязкая, как болото, и она затягивает его все глубже и глубже. Он с ума сходит от бессилия. И понять его могу тоже только я.

- Мад… все не так, мать твою! Остынь!

Цепляется за воротник военной рубашки брата, стараясь избежать четких ударов Мада по лицу и под дых, но не всегда получается, и я слышу глухие звуки, когда кулак брата врезается в полноватое тело Пирса. Вижу, как кривится его лицо в этот момент. Нет, не лицо Пирса, а лицо Мадана. Ему больно бить друга, но он бьет, потому что тот сделал нечто такое, что мой брат никогда не сможет ему простить – он тронул меня. Он тронул то, что Мад считает своим… и презирает себя за это. Презирает за то, что сейчас избивает Пирса.

- Я серьезно! Блядь! Ты меня слышишь? Я люблю ее! Да… не написал. Не мог. Хотел потом рассказать… да это ж не преступление. Черт тебя раздери. Да дай же мне сказать. Не так все с ней. Не так, как с другими. У меня от нее крышу рвет, Мад!

О Господи, только молчи, Пирс! Не говори ничего! Я пытаюсь их растащить, но Пирс отшвырнул меня в сторону и уже сам пошел на Мадана, сжимая кулаки.

- Она твоя сестра, а не собственность! Ей выбирать, твою мать! Ей, а не тебе! Она не маленькая!

Брат не сказал ни одного слова, он методично бил. Как заклинившая машина. Четко на одном телодвижении – в голову. Пирс уже только мог закрываться, он даже не всегда успевал теперь отвечать. Стонал от мощных хуков Мада, а тот даже не обращал внимания на разбитые губы, на лопнувшую кожу над глазом, только кровь рукавом смахнул и снова ударил уже снизу, прямо в челюсть, так сильно, что Пирс отлетел на метр назад, прямо в толпу.

Мадан наклонил голову и опять пошел на Пирса, который слегка пошатывался, пытаясь оправиться от ударов, выставляя руки ладонями вперед.

- Прекрати, Мад! Мы же друзья! Хватит!

- Ты не друг. Ты – мразь! Не подходи к ней! Никогда не смей к ней приближаться!

- А ты у нее узнавал?! Спроси, чего она хочет!

Мадан бросил на меня тяжелый взгляд исподлобья. И я шумно выдохнула. Мне показалось, что меня опалило его мрачной ненавистью так сильно, что задымилась кожа.