Неоновая библия

Теперь я свой четвертый класс закончил и уже почти полтора года учился у Мисс Мор. Миссис Уоткинз вернулась учить с первого по третий классы после того, как ее полгода не было. Мы с нею каждый день встречались в коридоре, но всегда смотрели в разные стороны. Я определял, когда она приближается, по тому, как потешно звучали у нее шаги от того, что она хромала. Когда она только вернулась, одна нога у нее была еще месяц в гипсе. Она и выглядела такой негнущейся, и на нее она старалась наступать легонько.

Мисс Мор дамой была приятной, а описать ее хорошенько не выйдет. Она ничем особенным не отличалась от всех остальных. Но мы с нею ладили, и отметки у меня стали получше, чем когда бы то ни было у Миссис Уоткинз.

Делать никому особо было нечего, раз отцы, мужья и кавалеры ушли, поэтому все ходили в кино. Даже по воскресеньям там было битком, а ведь в это время проповедник собирал свои вечерние встречи. Мистер Уоткинз пытался закрыть кинотеатр по воскресеньям с шести часов, но залом владел брат шерифа, и с прошением мистера Уоткинза что-то произошло. Там показывали много фильмов в «Техниколоре»[14]

, которые нравились Маме, мне и Тете Мэй. В городок нам кино привозили где-то через месяц после того, как его крутили в столице, и программа менялась трижды в неделю. Черно-белого кино мы тоже много смотрели, но там в каждом, похоже, снималась Бетти Дейвис. Маме и Тете Мэй она нравилась, и я слышал, как они плачут рядом, когда она играла близняшку, которая тонула, а другая близняшка стягивала у нее с пальца колечко, чтобы сделать вид, будто она – та, что утонула, и выйти замуж за кавалера той. Риту Хейворт тоже показывали, но она всегда в «Техниколоре» была, а волос рыжее, чем у нее, я никогда и не видел. Еще мы видели Бетти Грейбл в том фильме про Кони-Айленд. Похоже, что место это было замечательное, и Тетя Мэй мне сказала, что бывала там, это где-то на побережье Залива.

Немного погодя по всему городку стали появляться афиши, что будет бдение[15]. Но организовал его не наш проповедник, как обычно, потому что наш злился из-за того, что к нему в церковь ходят плохо. Мне это показалось ошибкой, потому что горожане у нас бдения любили и ни одного не пропускали. Со всех окрестных горок к тому же собирались и из главного города округа приезжали, когда проповедник какого-нибудь евангелиста каждый год нам выписывал.

Поперек Главной улицы протянули веревку от одного дома к другому. А с веревки свисал большой плакат на полотне, где говорилось:

СПАСЕНИЕ! СПАСЕНИЕ!

Приидите слушать волнующее послание каждый вечер

БОББИ ЛИ ТЕЙЛОР

из Мемфиса, Теннесси

ДВЕ НЕДЕЛИ! ДВЕ НЕДЕЛИ!

Шатер на 2000 мест Пустырь в конце Главной улицы

НАЧАЛО 23 МАРТА В 7.30 ВЕЧЕРА

В витринах магазинов тоже объявления вывесили, поэтому трудно было ничего не знать, если умеешь читать. Проповедник рассвирепел, и весь городок это понимал. Он не замечал плаката, висевшего над Главной улицей. Не смотрел в витрины, если там были объявления. В газете несколько дней спустя напечатали извещение, что с 23 марта и следующие две недели проповедник проводит в церкви Библейские собрания – каждый вечер в 7.30, и посещать их приглашаются все.

Я понимал, что никто в долине у нас не намерен ходить ни на какие Библейские собрания к проповеднику, когда можно послушать хорошую музыку и лучше провести время на бдении. 23 марта наступало недели через две, и проповедник каждый день печатал свое извещение, где говорилось, что к нему съедутся специалисты по Библии отовсюду, чтобы выступать о Библии и объяснять весь смысл Священного Писания. И что ни день по всему городу появлялось еще и еще больших афиш, гласящих о великом бдении Бобби Ли Тейлора.

Однажды на пустыре в дальнем конце Главной улицы появились какие-то цветные и взялись корчевать там пни. Было это совсем рядом со школой, поэтому Мисс Мор, которой всегда нравились экскурсии, разрешила нам выйти наружу и посмотреть то, что она называла «корневыми системами» пней. За цветными мы наблюдали где-то с час, а потом заявился проповедник и велел им убираться с общественной земли, пока он шерифа не вызвал. Те испугались, побросали свои инструменты и ушли. Проповедник посмотрел с минуту, как наш класс сидит под деревьями, и тоже ушел.