Неоновые росчерки

Тёмно — серый, отливающий синевой, с массивной решеткой радиатора и величественными патрубками по бокам от кабины, грузовик выглядел устрашающе, под стать своим водителям.

Уж не знаю, где Маски раздобыли такой шикарный продукт американского автопрома, но вряд ли его хозяин остался жив…

Я увидела, куда они уехали, я смогла… Но затем голову резко сдавила нарастающая боль. Я закричала…

— Тише, тише! Ника, всё в порядке, всё…

— Что ты натворила?! — рычал Стас. — С ней раньше такого не была?!

— Заткнись и дай молока! — рявкнула в ответ Амалия.

— У неё кровь из носа!..

— Это нормально! Её силы и способности растут, и вместе с ними растёт негативная реакция организма!

— Твою мать, Амалия!..

Я услышала, как хлопнула дверца автомобиля, а другая, спустя мгновение, открылась рядом со мной.

Повеяло приятной прохладой.

Меня тошнило, в голове тяжелела боль, а по лицу, щекоча кожу, обильно стекала кровь.

— Держи салфетки… — проговорила Амалия, протягивая мне бумажные салфетки.

— Спасибо… — я хотела было взять их, но в этот же миг скривилась от боли и схватилась за живот.

Я не удержалась, закричала.

— Ника!.. — Стас был рядом, присел возле меня, рядом с машиной и взял за руку. — Чёрт… Амалия, что с ней такое?! Такого раньше никогда не было!

Боль в животе нарастала и рвала меня изнутри. Я не могла терпеть, не могла молчать. Со слезами на глазах я стучала ногами, затем ревела, сквозь сомкнутые зубы.

Кровь хлынула по губам, стекла по подбородку и вниз, на шею.

Стас выругался.

— Успокойся, Корнилов! — вновь прикрикнула Амалия.

— Ей нужен врач! Её рвёт кровью! Ты, что не понимаешь…

— Врач ей не поможет. Кровь — это реакция организма, у неё нет опасности для жизни… Организм Первой просто избавляется от испорченной, использованной крови. Это обычное самоочищение…

— Чтоб ***ть у тебя такое самоочищение каждое утро было!

— Уверяю тебя, когда я использую Знания, так и происходит.

Стас снова грязно выругался. А мне, вроде бы, стало легче.

Боль понемногу отступала. Амалия подсунула мне молоко, и я припала к бутылке с прохладным напитком, точно к нектару, наполненному жизненной силой.

Моя одежда была в моей крови и лицо тоже перемазано моей же кровью. Чувствовала я себе лучше, боль стихла, но всё тело одолевала убийственная слабость.

— Ничего, красавица, всё в порядке, — проговорила Амалия. — Всё хорошо… Ну, а как ты хотела? Думала Общемировое сознание будет спокойно реагировать на инородное вторжение? За всё нужно расплачиваться, таков баланс, и он справедлив… Вы и мы пользуемся надприродной Силой и за это расплачивается наш организм, наше сознание и даже наши суставы… Ну, что смотришь? Да, некоторым Первым, после сильных вмешательств в миропорядок, не дурно так выкручивает руки назад, а прочим и вовсе ломает ребра.

Относительно легче мне стало только уже в дороге.

Я смогла указать Стасу место, куда двинулись Маски на своем новом грузовике — это оказалась одна из немногих, очень неприметных деревенек, которыми благодатно усеяна российская глушь.

Через двадцать минут, проехав через весь город, Стас остановил машину у неброского въезда в лес, который и вёл к искомой деревне.

— Это здесь? — спросил Корнилов, вглядываясь в темноту.

— Да, — нервно сглотнув, ответила я.

Меня пугала и одновременно будоражила мысль, что мы можем прямо здесь и сейчас, вот-вот, поймать последних двух убийц!

Ещё немного…

— Хорошо, — вздохнул Стас. — Ты готова?..

— Да, — тут же согласилась я.

— Хорошо, тогда идём?

Стас явно был не уверен, что я смогу даже просто выйти из машины, после того, что со мной было. Но мне было уже не настолько паршиво.

Я вышла из автомобиля, и огляделась. Пустынная автомобильная трасса, в ночи, зажатая лесом с обоих сторон, выглядела жутковато.

Сеня и двое других оперов тоже выбрались из Нисана. Как и Стас, они все вооружились пушками по тяжелее штатных пистолетов.

Стас был с автоматом, Сеня с помповым ружьем, а Лаптев и Комаров с ПП «Бизон-2».

— Порядок такой, — объявил Стас, — Я иду первым, за мной Сеня, потом Ника, Амалия, а потом вы, Гриша и Дима. Ясно?

Последние имена принадлежали капитанам Лаптеву и Комарову.

Все утвердительно кивнули, и мы ступили на широкую грунтовую тропу, что, извиваясь, уходила в лесную глушь.

Ночной лес поскрипывал ветвями и шуршал снежными сугробами. То и дело из чащи доносились подозрительные и настораживающие звуки скрипящего снега, хруст веток, шум хлопающих птичьих крыльев.

Ночной лес не спал, он жил своей жизнью и сейчас, с подозрением наблюдал, за шестью чужаками, вторгшимися в его владения.

Я то и дела «ловила» воспоминания. Это были обрывки из совсем недавнего прошлого Масок. Они были здесь, совсем, буквально, может быть, час назад или даже меньше!

Правильность воспоминаний подтвердил черный Caterpillar, который мы увидели через пятнадцать-двадцать минут хода.

Грузовик, чуть завалившись, стоял прямо посреди леса — дальше, из-за глубочайших и широких ям, он проехать не мог.

— А вот и следы, — довольно произнес Стас, освещая подствольным фонарем автомата глубокие следы в снегу и грязи.