Неоновые росчерки

Я, обменявшись взглядом со Стасом, тихо призналась ей.

Амалия недовольно вздохнула и пробурчала:

— Ну, что ж… могло быть и хуже.

— Но получается, что я изменила судьбу этого парня, — боязливо проговорила я.

Не скрою, теперь мне хотелось побольше поговорить с ней, больше обсудить всё, что происходило со мной. Потому что теперь у меня не было сомнений — Амалия знала ответы если не на все, то на большинство вопросов, которые терзали меня всю мою сознательную жизнь!

— Девочка, — засмеялась Амалия, — Госпожу Судьбу нельзя изменить и даже обмануть… Можно лишь заключить негласную сделку, но не более того.

— Сделку? — переспросила я. — В к-каком смысле?

Амалия замолчала, я увидела, как в отражении зеркала её губы слегка скривились.

— Тот мальчик должен был умереть, верно?

У меня застыло сердце и перехватило дыхание.

— То есть… — начала я.

— То есть, теперь вместо него умрёт кто-то другой, от похожего ранения, — пожала плечами Амалия. — На твоём месте, я бы больше не вмешивалась ни в чью судьбу, потому как предвидеть последствия такого вмешательства почти невозможно. Даже для Первой! А итог может быть более, чем плачевным.

Её слова пугали меня. Я боялась себе представить, что из-за моего поступка теперь расстанется с жизнью кто-то другой.

— А если… — начала было я.

— Так, — вмешался Стас, — хватит болтовни. Сейчас есть дела, которые не терпят отлагательств! Ника пристегнись, Амалия ты тоже, поедешь с нами. На всякий случай…

— Мне нравиться, когда ты командуешь, — с игривой насмешкой проговорила эта ехидная ведьма, пристегивая свой ремень.

Я снова неодобрительно покосилась на сидение, на котором она сидела.

Стас, опустил свое окно и крикнул Сене, чтобы он с операми садились в свою машину — полицейский пикап Ниссан, на котором приехали.

Всю дорогу до Лакинска мы молчали. Ни я, ни Стас, ни Амалия не произнесли и звука.

Я переживала услышанное от Амалии. Стас справлялся с шоком. Амалия ждала, когда мы придём в себя после всего, что она нам наговорила.

Я очень боялась, что Стас… что его отношение как-то измениться теперь по отношению ко мне. И эта мысль была кошмаром для меня.

Я изучала свое полупрозрачное отражение на стекле окна, за котором темнела ночь и мелькали редкие огни в придорожных деревнях или АЗС.

Мысленно я прокручивала в голове, всё то пугающее и необъяснимое, что творилось со мной за последние несколько лет. Я поймала себя на мыслях, что частично была готова к какой-то неожиданной разгадке причины моих способностей… Но, я бы, честно говоря, меньше удивилась, если бы Амалия объявила меня ведьмой. Это было проще и понятнее принять, чем тот факт, что я вообще не человек, хоть и внешне ничем от них не отличаюсь.

Я закрыла глаза, вслушиваясь в размеренный и сливающийся в монотонное жужжание звук автомобильного мотора.

На несколько мгновений всё, что со мной случилось, всё, что рассказала мне Амалия показалось мне каким-то сном. Может быть я сейчас открою глаза и всё пропадёт?

Я открыла глаза…

Мы подъезжали к какому-то небольшому городку, одним из многих сотен, что затерялись на титанически необъятных российских просторах.

Я увидела монумент с названием города, мимо которого мы промчались.

Я что уснула?

Брошенная с переднего сидения насмешливая фраза Амалии развеяла сомнения:

— С добрым утром, синеглазая. Как спалось?

— Надеялась, что вы мне приснились, — пробурчала я.

Амалия, в ответ засмеялась.

— Прости, что я не твой сон.

— Перестаньте, — одёрнул нас хмурый Стас. — Потом наговоритесь.

— О, да, — вздохнув, протянула Амалия, — мне ещё о-очень многое нужно тебе рассказать Ника. Да и тебе, подполковник, тоже. Но, сначала дело.

— Вот именно, — буркнул Стас.

Корнилов тоже был под впечатлением. Я и его понимала: не каждый день, ёлки-палки, ты узнаешь, что помогавший тебе в расследованиях человек… вовсе и не человек даже! Ну, зашибись! И как я вообще теперь должна со всем этим жить?

После короткого сна, шок и нагнетающая истерика вернулись с новой силой. Я не могла вот так вот взять и просто справиться со все услышанным.

Нет, ну а кто смог бы спокойно воспринять мысль, что он представитель какой-то другой Цивилизации, отличной от людей? Стоп! А если я вообще гуманоид? А не моих ли сородичей называют чертовыми рептилоидами? Может быть мое человеческое обличие, лишь личина…

Я не удержалась, и пока Стас связывался с руководством местного ОВД, всё-таки задала Амалии волнующий меня вопрос.

В ответ эта вредная тётка обидно расхохоталась и замотала головой.

— Нет, конечно! Какие ещё гуманоиды?! Синеглазая, я же сказала, что люди были созданы по образу и подобию Первых. Вы внешне, биологически и физиологически от них почти ничем не отличаетесь! Разве только внешность у Первых куда благороднее и черты лица тоньше! А самое главное отличие — в возможностях обращаться к неведомым для людей Силам, с помощью которых, твои предки и создали эту многострадальную планету.