Неожиданный наследник-3

Так вот. Мы запросили у испанцев заём под семь процентов годовых. При этом голландцы согласны на кредит до пяти процентов, но в этом щедром предложении есть гнильца. Доны дают золото или векселя, которые можно перевести в монету. А бюргеры размещают российские облигации на амстердамской бирже. Но Голицын сразу предупредил, что нам не дадут сопоставимую цену и бумаги будут дешевле на четверть. А ещё придётся заплатить банкирам за проведение сделки. Итого, обслуживание долга составит от четверти до трети его стоимости. И зачем нам это?

У возможного договора есть и второе дно. Назовём его политическим. Мы предложили испанцам помочь с уничтожением пиратов и османского флота в Средиземноморье. В ответ нам нужно обслуживание судов в их портах, на что пойдут заёмные деньги. Для Испании это двойная выгода. Ведь не придётся переводить всю сумму голландскому банку, который должен выступить гарантом сделки и доставкой части золота в Россию. А наши суда спокойно пройдут кренгование в местных портах и пополнят припасы.

Всё это я пытаюсь объяснить Щербатову, но безуспешно. Князь просто не хочет посмотреть на сложившееся положение шире. Голландцы сами занимают деньги у испанцев, несмотря на долгую историю противостояния. Хитрые бюргеры давно используют другие страны в своих махинациях[1]. Банкиры Нидерландов научились зарабатывать на воздухе, что пока недостижимо для иных государств. Меня подобная ситуация не устраивает, что с трудом удаётся донести до Михаила Михайловича.

— Лучше не занимать, чем попасть в такую кабалу, — решаю прекратить бесконечный спор с князем, — Я лучше продам монополию на какой-нибудь товар или выкуп таможенных платежей с Ревеля, что подразумевал прожект Екатерины. Заём у Испании необходим по политическим причинам, что вы отказываетесь рассматривать. Ведь это стоянки для русских судов в Атлантике и Средиземноморье. Только ради этого можно соглашаться на любые разумные условия. Нам ещё много лет сотрудничать с испанцами, на что я очень надеюсь. В любом случае нам ещё долго ждать ответ. Вы лучше скажите, как обстоят дела с банками.

Щербатов уже устало посмотрел на меня и начал рассказ.

— Проверка подтвердила вашу правоту. Дворянский банк последние годы убыточен, и я не вижу путей для устранения подобного непотребства. С Купеческим банком получше, но там всё изрядно запутанно. Ещё две конторы — Медный банк и Банковская контора вексельного производства — пока не получили весомой поддержки со стороны торгового люда, хотя предлагают весьма полезные вещи. Благодаря этому, купцам не нужно возить крупные суммы и можно ограничиться векселем. Думаю, обе конторы закроются в ближайшие два года.

Смотрю на князя, ожидая продолжения. Тот сделал небольшую паузу, достал из папки очередную бумагу и продолжил.

— Мы произвели расчёты по реформированию Дворянского и Купеческого банков. Только не знаю, где изыскать средства для упорядочивания деятельности первого.

Мне о чудесах, происходящих внутри кредитной конторы, уже известно. Сложившаяся диспозиция должна вызывать смех, но почему-то хочется плакать.

— Реализуйте всё заложенное имущество. Других путей я не вижу.

— Но как же так, Ваше Величество? Ведь сотни семейств останутся без поместий и источника дохода! Что может вызвать брожение и даже противодействие в обществе, — воскликнул князь, обдумав моё предложение.

Когда речь заходит о деньгах, то верх берёт моя немецкая сущность. Я действительно бережлив и даже скуп. И любые бездумные траты вроде фейерверков или очередного бессмысленного приёма, воспринимаю негативно. Но есть этикет со сложившимися негласными правилами, поэтому приходится идти на траты, скрипя зубами от возмущения. При этом я умею считать, и коли комнатных доходов перестанет хватать, то праздники будут просто отменены. Но почему моему примеру не следуют дворяне? Что мешает им жить по средствам?

— Михаил Михайлович, дворяне знали, на что шли, занимая деньги под залог имущества. Объясните, почему казна должна списывать долги? Ведь вы намекаете именно на это?

Лучше Щербатова меня знает только дон Алонсо и Шешковский. Была ещё одна прекрасная дама, буквально читающая мои мысли, но её нет в живых. Поэтому князя не обманул мой спокойный тон. Внутри я зол и даже взбешён. Как можно защищать и оправдывать растратчиков? Ведь их поведение сродни преступлениям.

— Простите за излишнюю порывистость. Только мне действительно больно осознавать, что многие семейства разорятся. Ведь среди банкротов большая часть женщины и дети, — продолжал упорствовать князь, — Что делать с ними? Ведь людей ожидает страшная судьба.

Угу. Можно подумать, что дворян продадут в рабство или им придётся голодать. Помогут родственники, да и без средств никто не останется. Каждый банкрот получит небольшие суммы, дабы спокойно жить в течение года. Возмущает наивная вера дворянства в то, что казна просто обязана списать их долги.