Нэпман 1. Красный олигарх

— Именно! — Котов удовлетворенно кивнул. — Формально для финансирования научных исследований в Промакадемии. Но я проверил, никаких следов этих исследований нет. Только бумаги о получении средств.

Он достал еще один документ:

— А вот что особенно интересно. Три дня назад с этого счета была снята крупная сумма. И в тот же день в Госбанке некто приобрел облигации золотого займа. На предъявителя.

— То есть деньги обналичили самым надежным способом, — я понимающе кивнул.

— Совершенно верно. И теперь их никак не отследить, — Котов аккуратно сложил бумаги. — Но факт перевода и его связь с братом Николаева мы можем доказать документально.

За окном послышался гудок паровоза с Николаевской железной дороги. Часы пробили половину одиннадцатого.

— Василий Андреевич, — я подался вперед, — а что с финансовыми документами самого Крестовского? Те, что он представил комиссии?

Главбух понимающе усмехнулся:

— Уже работаю над этим. Там тоже есть несоответствия. К вечеру подготовлю подробный анализ. А сейчас позвольте откланяться. Еще не завтракамши.

Когда Котов ушел, я тоже почувствовал, что голоден, сказывалась бессонная ночь у Величковского. Решил спуститься в заводскую столовую.

В длинном зале с высокими потолками пахло борщом и свежевыпеченным хлебом. Несмотря на будний день, народу немного — основная смена уже отобедала. За столами сидели только конторские служащие да пара инженеров из технического отдела.

Я взял тарелку борща, котлеты с гречкой и присел у окна. Здесь все еще сохранились старые дубовые столы и стулья, наследие прежних хозяев завода. В углу негромко играл радиоприемник, недавно установленный по программе культурного досуга рабочих.

Не успел я приступить к борщу, как рядом появился Сорокин. Молодой инженер был явно взволнован — очки запотели, в руках стопка чертежей.

— Леонид Иванович! — он присел рядом, торопливо протирая очки. — Мы только что закончили повторные испытания. Вы не поверите, что там получается.

— Подождите, Александр Владимирович, — я придвинул к нему стакан чая. — Успокойтесь и расскажите по порядку. Вы же с утра работали?

Сорокин благодарно взял стакан, его руки слегка подрагивали от возбуждения:

— Да, с шести утра. После разговора с профессором я сразу отправился в лабораторию. Мы взяли три образца стали Крестовского — те, что остались после испытаний комиссии.

Он развернул на столе график, не обращая внимания на тарелку с борщом:

— Смотрите! При тысяче шестистах градусах начинается разрушение структуры. Точно как говорил Величковский. Мы проверили трижды — результат всегда одинаковый.

Молодой инженер достал из папки микрофотографии:

— А вот снимки через цейсовский микроскоп. Видите эти темные линии? Это микротрещины. Они образуются при определенном режиме охлаждения. И самое главное… — он понизил голос, оглядываясь по сторонам, — они будут расти. Медленно, но неизбежно.

— То есть?

— То есть сначала сталь кажется нормальной. Проходит все испытания на прочность. Но потом, под нагрузкой… — он провел пальцем по графику. — Через три-четыре месяца начнется разрушение. А если металл будет работать при высоких температурах, то эффект усиливается многократно.

В его глазах за стеклами очков появился азартный блеск:

— Мы уже поставили образцы на длительные испытания. Через неделю будут первые результаты. Но уже сейчас видно — эта сталь категорически не годится для оборонного заказа.

Я отодвинул остывший борщ. Информация была слишком важной.

— А наша технология?

— А вот здесь самое интересное! — Сорокин достал еще один график. — Мы провели те же испытания с нашими образцами. Никаких микротрещин. Структура идеально однородная. И главное — полная стабильность при длительных нагрузках.

Он начал было доставать еще какие-то чертежи, но я остановил его:

— Значит, если военные проведут такие же испытания, то получат такие же результаты.

— Они обязательно их проведут, — уверенно кивнул Сорокин. — Это стандартная процедура для военной приемки. И как только увидят эти дефекты, все будет кончено.

Я дал ему еще поручение и молодой помощник умчался дальше по делам.

После разговора с Сорокиным я посвятил остаток утра текущим делам. Подписал ведомости на зарплату, которые принес Котов. Просмотрел отчеты о работе мартеновского цеха, там намечались проблемы с футеровкой второй печи. Принял клерка из Промбанка, приехавшего согласовывать условия нового кредита.

Около двух часов пополудни позвонил Глушков:

— Леонид Иванович, нужно встретиться. Не в конторе.

В его голосе я уловил что-то необычное.

— Где?

— В заводской чайной у механического цеха. Через час.

Небольшая заводская чайная встретила меня запахом щей и свежего хлеба. Глушков сидел за дальним столиком у окна. Перед ним стоял граненый стакан с чаем в жестяном подстаканнике.

— Присаживайтесь, Леонид Иванович, — Глушков говорил негромко, почти не шевеля губами. — Нашли мы вашего информатора.

Он подождал, пока немолодая буфетчица в белом переднике принесла мне чай и отошла на безопасное расстояние.