Непобедимое Солнце

Оставшиеся отчаянно отбивались. Они парировали удары крысиных хвостов щитами, не допуская змеиные головы к себе, а сами наносили удары мечами, норовя отсечь либо голову, либо, хотя бы, хвост. Но крысы ловко уклонялись от их ударов и понятно почему — будучи по пояс в воде, воинам трудно было маневрировать.

Сколько бы продлился этот, даже на первый взгляд, безнадежный бой, можно было только гадать, но пока мы во весь опор летели на помощь к несчастным, я увидела, что один из воинов, у которого шлем был с ярко-алым плюмажем, видимо, осознав безвыходность их положения, вдруг бросился в отчаянную атаку. Он вырвался из ряда других воинов и бросился вперед, в гущу крыс, и одним ловким ударом отсек одной из тварей голову. Её окровавленная туша с шумом грохнулась в воду, но другая крыса, воспользовавшись тем, что спина отважного воина была не защищена, зашла сзади и ударила его своим длинным мускулистым хвостом по голове. Воин, не удержавшись на ногах, рухнул в воду и пошел во всем своем железе прямо на дно…

И в этот момент мы, наконец, приблизились на дистанцию удара!

Мы с сестрами одновременно подняли волшебные палочки, мысленно произнесли заклинание, и у каждой из нас магический камень палочки испустил по длинному копью из солнечного света. Ещё мгновение — и девять летящих без промаха солнечных копий одновременно пронзили девять крыс. Те, пронзительно взвизгнув, тут же издохли.

А я с замиранием сердца бросилась к тому месту, где пару мгновений назад скрылся под водой отважный воин, и одним мановением руки заставила его тело подняться в воздух и перенестись прямо на прибрежный песок. Быстро сняв с него шлем, я увидела необыкновенно красивое, мужественное лицо, покрытое шрамами, с непривычной черной растительностью на щеках. Правда, губы его были синими, он не дышал…

Я стала делать ему искусственное дыхание, и мутная вода полилась изо рта и носа, а потом, когда она освободила дыхательные пути, я прикоснулась к его губам своими и вдохнула ему частицу своей жизни…

Он тут же закашлялся и открыл свои глаза — темно-карие, почти черные, как и его длинные спутанные волосы.

— О, прекрасная валькирия! — прошептал он. — Наконец-то я в Валхалле! — А потом вдруг схватил меня за таллию и я, не успев ничего понять, уже оказалась в его объятиях, на прибрежном песке…

Но тут подоспели мои дочери — и одного удара палочкой по голове хватило, чтобы этот странный женонеистовый воин повалился навзничь от сильнейшей мигрени. А я, честно говоря, даже пожалела, что они подоспели слишком уж скоро…

А потом, когда он очнулся и, встав, удивленно осмотрел поле битвы — окровавленные громады дохлых крыс, растерзанные тела товарищей — его юношеский задор как рукой сняло.

Погибших похоронили тут же. Поцеловавший меня воин вместе с остальными нарубили дров, сложили костры и положили на них тела погибших, предварительно сняв с них доспехи.

Создатель! Мое сердце чуть не разорвалось от боли — я первый раз в жизни увидела смерть! И кого — людей — любимейших творений Создателя, которых я мечтала увидеть на протяжении многих сотен лет!

Раны у них были страшные. У одного — рваная рана от зубов на горле, у другого — сломанная от удара хвоста шея, у третьего — раздробленный череп…

Все наши заплакали, кроме меня и Жемчужно-Белой Ариэли, да и мы, честно говоря, держались с трудом. У крыс же воины выбили железными перчатками саблевидные зубы, а тела выбросили в реку, подальше, чтобы их унесло течением прочь отсюда.

Пока воины делали это, их предводитель — тот самый, которого я спасла — печально смотрел на горевшие трупы своих товарищей, а потом сказал:

— Да упокоят небесные боги ваши души, братья! Пируйте вечно в светлых чертогах Валхаллы! Да будут вам сладкие уста прекрасных валькирий наградой за вашу доблесть, увы, бесполезную…  — и он понурил свою голову.

А я подошла к нему, подавив в себе слезы, и положила руку ему на плечо и сказала:

— Их ждет гораздо лучшая судьба, чем ты им предрекаешь, поверь…

Он повернулся ко мне, удивленно посмотрев мне прямо в глаза:

— А разве может быть что-то лучшее, прекрасная валькирия?

Я с жалостью взглянула на него — ведь этот несчастный, судя по всему, даже не подозревает о Создателе!

— Никакая я не валькирия, я — фея, скромная служительница Создателя неба и земли и всего сущего. Но о Нем мы спокойно поговорим как-нибудь потом, когда все утрясется. Лучше скажи мне, как тебя зовут, почему на вас напали эти ужасные твари и вообще — что здесь происходит?

Он уже было раскрыл рот, как откуда-то сзади ветер донес до нас жуткий рык.

— Ни слова, прекрасная фея, ни слова! Скоро их будет здесь не счесть — они учуяли запах крови!

А потом он схватил меня за руку и мы бросились бежать куда-то в противоположную сторону. Я хотела было ему сказать, что сколько бы этих тварей не прибежало, мы с сестрами их всех перебьем, но почему-то не сделала этого. Мне так понравилось, что он держал меня за руку, что он вел меня куда-то в неизвестность, так мужественно, так уверенно, так заботливо…