Непобедимые

Когда начали опускаться сумерки, наблюдатели рискнули подобраться немного поближе. Скобелев понял, что сейчас их начнут считать и готовиться к ночному рейду. Ну что же, кажется, все идет по намеченному плану. Он отошел к машине, открыл дверцу и включил музыку. Потом подошел к Потупе и сказал тихонько:

— Надо установить незаметно светобарические гранаты и приготовить несколько осветительных ракет. А то драться в темноте — дело последнее.

Иван кивнул и стал суетиться вокруг автомобилей, незаметно крепя светошумовые заряды на кузова и еще несколько штук — чуть в стороне от автомобилей. Темнота была уже порядочной, так что после этого ему прекрасно удалось отойти в сторонку от лагеря и расставить там шесть осветительных ракет. Вернувшись, спецназовец сказал командиру:

— Короче, я там таймер поставил, чтобы они выстреливали по мере сгорания. Примерно это получается пять минут с хвостиком. Хватит нам?

— Должно хватить, — согласился Ярослав.

Отойдя в сторону, он по рации отдал Косте инструкции:

— Мартьянов, слушай сюда. Попробуй отследить лагерь этих хмырей. Когда у нас тут начнется заваруха — проверь, чтобы там никого не осталось живого. Добро?

— Так точно, командир. Я тогда помаленьку выдвигаюсь, — ответил Костя и отправился на холмы.

Еще часа два все было тихо. В смысле, «пьянка» шла своим чередом. Наконец майор скомандовал «отбой». Охота переходила в завершающую стадию. Громко пререкаясь заплетающимися языками, бойцы «ложились» в прицепы машин, а на самом деле, пользуясь тем, что костер угасал, расходились по своим позициям. Скобелев остался в лагере последним. Он уселся у костра и уронил голову на руки, надеясь, что успеет подменить себя чучелом прежде, чем противники начнут стрелять. Впрочем, наблюдатели все равно нападать в одиночку не станут.

Через полчаса костер угас в достаточной степени, чтобы Ярослав вытащил из-под машины собранное из запасной одежды чучело, усадил его возле костра и отполз метров на тридцать в сторону.

Это, собственно, и спасло ему жизнь через час, когда началась заваруха.

Старлей Мартьянов видел, откуда пришли вражеские наблюдатели, — они поднялись из небольшого грязного овражка, который уходил в сторону гряды холмов между озерами. Скорее всего, в этот овраг они спустились с приметной сопки на два часа по линии наблюдения. Чтобы в этом убедиться, Мартьянов направился в сторону этой сопки.

Звуки в темноте очень хорошо слышны. Тем более что Костя был заядлым охотником, прекрасно умел ориентироваться на местности и слышать окружающее. Хоть противники и крались очень тихо, он все равно успел их отсечь еще шагов за сорок. Костя не растерялся — упал носом в землю и притворился элементом пейзажа, что у него тоже получалось замечательно. Мимо прошли восемь человек. Прошла пара минут, но больше никого не наблюдалось. Костя поднялся на ноги и пошел в сторону, откуда топала восьмерка.

Следов он не видел, а скорее чувствовал каким-то седьмым чувством. Костя смело подчинился интуиции и шел сквозь темноту.

Вражеский лагерь он увидел одновременно с тем, как за спиной бабахнуло. А потом — тишину разорвали сухие токкаты автоматных очередей и гулкие басы гранатных разрывов. Пользуясь этим внезапно возникшим звуковым фоном как прикрытием, Костя стал подкрадываться к лагерю. Он помнил, что, по расчетам аналитиков, врагов было десять человек. Правда, как раз десять и ушло воевать с «пьяными русскими», но оставить пустой лагерь противники не могли никак. Следовательно, как минимум один человек здесь должен быть. Мартьянов стал медленно обходить лагерь противника по периметру, вглядываясь и вслушиваясь.

Человека, оставшегося в лагере, он вычислил быстро — тот курил, глядя в сторону гремящего боя. Вдалеке взвилась еще одна осветительная ракета, и Костя рассмотрел, что физиономия у противника, кажется, очень озабоченная. Видимо, не ожидал он того, что бой идет так долго. По идее, предполагалось, что русских уничтожат одним внезапным ударом. А на деле — бой идет уже минут десять.

Мартьянов стал подбираться ближе, стараясь не попасть в полосу света, — даже на расстоянии в два километра осветительная ракета, парящая над холмами, создавала такой уровень освещенности, как в ночь полнолуния.

Если бы у Кости была четкая уверенность в том, что этот тип здесь один, он бы уже не раздумывал, а всадил бы в него пару-тройку пуль из пистолета. Но черт его знает. Вдруг еще кто-нибудь остался? Как-никак, три здоровые палатки стоят и еще одна маленькая, хотя как раз она, скорее всего, что-то вроде склада вещей.

Десять шагов. Где-то девять метров. Противник все так же стоял в три четверти оборота к Мартьянову. Надо было сократить дистанцию еще хотя бы на три метра, а между тем — шум боя резко оборвался. Мартьянов, понимавший, что теперь каждое неосторожное движение может его выдать, замер, как изваяние.