Неподходящее занятие для женщины

– Он выглядел усталым и расстроенным. Я попыталась втолковать ему, почему собираюсь отказаться от дела, но не уверена, слышал ли он меня. Он сказал, чтобы я зашла к нему следующим утром за деньгами, и я попросила всего-навсего компенсировать расходы, а заодно вернуть мне пистолет. Он всего лишь помахал рукой, отправляя меня восвояси, со словами: «Завтра утром, мисс Грей, завтра утром».

– И вы ушли?

– Да, сэр. Мисс Лиминг проводила меня до автомобиля, и я как раз собралась уезжать, когда раздался выстрел.

– Находясь в кабинете у сэра Рональда, вы не видели у него в руках пистолета?

– Нет, сэр.

– Он не говорил вам о смерти мистера Ланна и не заронил в вашу голову мысли, что способен совершить самоубийство?

– Нет, сэр.

Коронер машинально черкнул что-то в своем блокноте. Не поднимая глаз на Корделию, он сказал:

– А теперь, мисс Грей, разъясните, пожалуйста, суду, как у сэра Рональда оказался ваш пистолет.

Это было труднее всего, но Корделия отрепетировала ответ. Кембриджские полицейские оказались очень цепкими и задавали ей тот же самый вопрос вновь и вновь. Она знала назубок, как у сэра Рональда оказался ее пистолет. Она помнила отрывок из речений Дэлглиша, который часто повторял Берни, хотя он казался ей в то время больше подходящим преступнику, нежели детективу: «Никогда не лгите без необходимости; правда – мощное оружие. Самые ушлые убийцы попадались не из-за того, что лгали по-крупному, а потому, что продолжали лгать о незначительных деталях, хотя правда не причинила бы им ни малейшего вреда».

– Мой партнер, мистер Прайд, – ответила она, – имел пистолет и очень этим гордился. Когда он покончил с собой, я поняла – он хотел, чтобы пистолет достался мне. Именно поэтому он перерезал себе вены, а не застрелился, хотя это быстрее и проще.

Коронер резко поднял голову.

– Вы были там, когда он покончил с собой?

– Нет, сэр. Я только нашла тело.

В суде пробежал одобрительный шепоток; она почувствовала – они переживают за нее.

– Вы знали, что пистолет не зарегистрирован?

– Нет, сэр, но подозревала, что может оказаться именно так. Я захватила его с собой, когда ехала заниматься этим делом, потому что не хотела оставлять его в конторе. Кроме того, с ним мне было как-то спокойнее. Я хотела проверить регистрацию, как только вернусь. Я не собиралась пускать пистолет в ход, даже не думала о нем как об опасном оружии. Просто это мое первое дело, и Берни оставил его мне, да и мне спокойнее, когда пистолет при мне.

– Понимаю, – сказал коронер.

Корделия решила, что и он, и суд действительно понимают ее. Им нетрудно поверить ей, поскольку она говорила чистую правду, хоть и звучащую довольно невероятно. Ей предстояло солгать, но они поверят ей и на сей раз.

– Теперь расскажите суду, как сэр Рональд отобрал у вас пистолет.

– Это произошло при первом моем появлении в Гарфорд-Хаусе, когда сэр Рональд показывал мне спальню сына. Он знал, что я осталась единственной владелицей агентства, и осведомился, не слишком ли это трудная и страшная работа для женщин. Я сказала, что мне не страшно, к тому же у меня при себе пистолет Берни. Узнав о пистолете, он заставил меня выложить его из сумки, сказав, что не собирается прибегать к услугам человека, который может представлять угрозу для других и для себя, так как не вправе брать на себя такую ответственность. Он забрал и пистолет, и патроны.

– И что он с ним сделал?

Корделия тщательно обдумывала и этот вопрос. Конечно, он не пошел с ним в руках на первый этаж, иначе пистолет попался бы на глаза мисс Лиминг. Она с радостью бы ответила, что сэр Рональд положил пистолет в ящик в комнате Марка, но не помнила, были ли там в столе ящики. Поэтому сказала:

– Он унес его из комнаты, но не сказал куда; он отсутствовал всего минуту, а потом мы вместе спустились на первый этаж.

– И вы не видели пистолет до тех пор, пока не заметили его рядом с телом сэра Рональда?

– Нет, сэр.

После Корделии допрашивать было некого. Вердикт вынесли без задержки, и именно такой, какой, по мнению суда, одобрил бы сэр Рональд, ибо обладал четким научным умом. Он гласил, что умерший наложил на себя руки, однако в каком состоянии рассудка он при этом находился, определить не представляется возможным. Коронер разразился пространным предупреждением, объявлявшим пистолеты опаснейшими предметами. Суд был проинформирован, что пистолеты могут нести людям смерть. Особенно выделяются в этом отношении незарегистрированные пистолеты. Он не высказал никакого осуждения в адрес лично Корделии, хотя это, несомненно, стоило ему немалых усилий. Отговорив свое, он поднялся. Поднялся и суд.