Неподходящее занятие для женщины

После ухода коронера присяжные раскололись на маленькие группки, в которых пошли перешептывания. Вокруг мисс Лиминг столпились люди. Корделия видела, как тряслись ее руки, когда звучали слова соболезнования и первые предложения о поминальной службе. Корделия удивилась, как она вообще вздумала опасаться, что мисс Лиминг могут в чем-то заподозрить. Сама она держалась в сторонке, чувствуя себя провинившейся, ибо знала – полиция обвинит ее в незаконном хранении оружия. Это была их обязанность. Правда, наказание не будет суровым, а то и вообще никаким. Однако ей на всю жизнь предстояло остаться девушкой, по чьей беспечности и наивности Англия лишилась одного из своих выдающихся ученых.

Хьюго говорил, что все кембриджские самоубийцы – светила. Во всяком случае, за этого самоубийцу сомневаться не приходилось: смерть вполне может вознести сэра Рональда на пьедестал гения.

Оставшись незамеченной, она вышла из здания суда на Маркет-Хилл. Хьюго, видимо, давно поджидал ее у двери и теперь пристроился рядом.

– Как все прошло? Должен сказать, смерть преследует вас по пятам, не так ли?

– Все прошло хорошо. Это я преследую смерть.

– Полагаю, он действительно застрелился?

– Да, застрелился.

– Из вашего пистолета?

– Вы бы сами услышали это, если бы побывали в суде. Я вас там не видела.

– Я там и не был. У меня была консультация. Но новости распространяются быстро. Я бы на вашем месте не стал переживать. Рональд Келлендер не столь значительная персона, как хочется верить многим в Кембридже.

– Вы о нем ничего не знаете. Этот человек жил. Теперь он мертв. Подобный факт всегда значителен.

– Вовсе нет – вот так-то, Корделия. Смерть – наименее значительное событие в жизни. Утешьтесь словами Джозефа Холла: «Тень смерти с рожденья маячит над нами, в могиле лежит колыбель». Кроме того, он сам выбрал и способ, и время. Он сам себе надоел. Как и многим вокруг.

Они вместе спустились к Королевскому бульвару. Корделии было невдомек, куда они направляются. Ей просто хотелось пройтись, однако она не возражала против провожатого.

– Где Изабелль? – спросила она.

– Дома, в Лионе. Нагрянувшему негаданно вчера вечером папочке показалось, будто мадемуазель получает деньги задаром, и он решил, что его бесценная Изабелль черпает меньше – а возможно, и больше – от кембриджского образования, чем он ожидал. Вам незачем о ней беспокоиться. Теперь она в безопасности. Даже если полиции вздумается отправиться во

Францию, чтобы задать ей парочку вопросов, – только к чему это? Папочка окружит ее плотиной адвокатов. Он сейчас не в том настроении, чтобы выслушивать от англичан всякую ерунду.

– А как насчет вас? Если кто-нибудь спросит вас, как умер Марк, вы никогда не откроете правды?

– А вы как думаете? София, Дейвис и я – вполне надежные люди. На меня можно положиться, когда речь заходит о серьезных вещах.

Корделия поймала себя на мысли, что ей хотелось бы, чтобы на него можно было положиться и в остальных случаях.

– Вы огорчены отъездом Изабелль?

– Наверное, да. Красота повергает ум в смущение; она идет вразрез здравому смыслу. Никогда не мог согласиться, что Изабелль есть то, что она есть: великодушная, ленивая, любвеобильная и глупая молодая женщина. Думал, всякая женщина ее красоты непременно наделена каким-то инстинктивным проникновением в загадки жизни, доступом к такой мудрости, недоступной для простого ума. Всякий раз, когда она открывала свой очаровательный ротик, я ждал, что она окрасит жизнь в волшебные краски. Наверное, я смог бы провести рядом с ней всю жизнь, просто глядя на нее и ожидая прорицаний. А она способна говорить только о тряпках.

– Бедный Хьюго!

– Никакой не бедный! Я далеко не несчастлив. Секрет довольства – никогда не позволять себе желать чего-то такого, чего ты, как тебе подсказывает рассудок, все равно не сможешь получить.

Корделия подумала, что он молод, не беден, умен, правда, не слишком красив, но вряд ли ему приходилось чем-то поступаться. Он тем временем продолжал:

– Почему бы вам не остаться на недельку-другую в Кембридже, чтобы я смог показать вам город? София предоставит вам отдельную комнату.

– Нет, спасибо, Хьюго. Мне нужно возвращаться.

Ей некуда торопиться, но Кембридж в сочетании с

Хьюго тоже ей ни к чему. Однако причина остаться здесь у нее была, хотя и иного свойства: она пробудет в коттедже до воскресенья, на которое назначена встреча с мисс Лиминг. После этого с делом Марка Келлендера будет покончено раз и навсегда.