Непосланный посланник

И что мне еще оставалось? Идти было нужно при любых раскладах… С обреченным видом я слез с кровати и пошел за посланником, который явно что-то хотел спросить. Его терпения и выдержки хватило ненадолго – ровно на полсотни шагов от двери моей комнаты и до лестничного пролета.

– Товарищ Карабанов… – едва ли не шепотом начал он. – А что это вы там такое говорили? Ну про нападение пиндосов и красную кнопку? Что это такое? Я же могила, я никому…

После таких слов я едва не застонал. «Да что же такое? Все прет из меня и прет. Совсем за языком не слежу! Чего теперь ему сказать? Что через какие-то несколько лет, едва только мы разобьем немцев, наши бывшие союзники станут еще более страшным и коварным врагом? Что «Сатана» – это межконтинентальная ракета с ядерной боеголовкой, способная дотянуться до заокеанских товарищей? Это?»

А лопоухий паренек с диким любопытством в глазах продолжал смотреть на меня.

– Это тайна, – наконец выдохнул я. – Государственная, – потом пришлось добавить еще более многозначительно. – Ясно?

Дальше и вплоть до кабинета Сталина мы уже шли в полном молчании, что меня более чем устраивало.

В приемной меня встретил странный взгляд Поскребышева. Он был то ли недоуменный, то ли осуждающий.

– Проходите, товарищ Карабанов, – секретарь показал рукой на дверь.

Набрав в грудь воздуха, я открыл дверь и вошел внутрь, сразу же погрузившись в атмосферу неопределенности, надежды и страха, приправленную горьким запахом табака.

Внутри было двое. Первый, хозяин кабинета, попыхивая неизменной трубкой, встретил меня недовольным взглядом, от которого брала оторопь. Второй же, к моему удивлению, оказался тем самым капитаном Стариновым Ильей Григорьевичем, что так «доброжелательно» встретил меня у входа.

«Что это за сборище такое? Сталин и лучший диверсант Союза. Чего это такое они задумали? Уж не бесноватого Адика решили грохнуть… Б…ь, с моей помощью?» Однако мои предположения оказались пустыми фантазиями, и все оказалось гораздо прозаичнее.

– А вот и товарищ Карабанов соизволил прийти, – судя по тону его голоса, Сталин действительно был недоволен. – Вот, товарищ Старинов, познакомьтесь… с вашим будущим подопечным.

Вот тут-то удивились и я, и он! Старинов смерил меня подозрительным взглядом, на что я ответил ему тем же. Правда, долго мериться взглядами нам не удалось.

– Лаврентий… – Сталин подошел ко мне почти вплотную и спросил негромким голосом, видно, не хотел, чтобы это слышал кто-то еще. – Твоих рук дело?

– Нет, товарищ Сталин, – взгляда я не отвел, понимая, что сейчас любая нерешительность будет играть против меня. – Я здесь ни при чем. Просто товарищ народный комиссар очень сильно разволновался, услышав, что его ждет через пять-семь лет. Я даже, наоборот, помог, успев его вытащить.

– Позже все расскажешь, – Сталин неопределенно кивнул и повернулся к своему гостю.

Я же ясно чувствовал, что ему хочется узнать все подробности прямо сейчас.

– Товарищ Старинов, как я уже сказал, это ваш подопечный, – тот вновь смерил меня взглядом, но уже с явным недоверием. – Не обманывайтесь столь юным его возрастом. Многие совершившие эту ошибку позже горько об этом пожалели. Вот буквально вчера на Дмитрия и его сопровождение было совершено нападение немецких диверсантов. Почти взвод немцев подкараулил нашу колонну и расстрелял всю охрану, а вот Дмитрием они подавились. Ха-ха-ха, – недоверие во взгляде Старинова после этих слов отнюдь не исчезло, а, наоборот, лишь усилилось. – И сейчас нам самим интересно, как это так получилось… А еще, Илья Григорьевич, товарищ Карабанов владеет очень необычной медицинской системой, которая, я уверен, будет очень кстати для курсантов вашей разведывательной школы. Дима, ты не покажешь что-нибудь из своих умений, а то товарищ Старинов явно сомневается…

Я же долго не раздумывал. Если это был мой будущий куратор и «опекун», то нужно было прямо сейчас производить на него впечатление. Другого «первого взгляда» просто уже не будет.

– Конечно, – я быстро подошел к гостю и, смотря прямо ему в глаза, неожиданно ткнул ему указательным пальцем в сустав левой руки, где находится головка плечевой кости.

Самообладанию Старинова в этот момент можно было только позавидовать. Судя по начавшемуся движению его плеч, он с трудом сдержался, чтобы не броситься на меня. Однако на его лице сразу же появилось выражение дикого удивления и неверия, во время которого он явно пытался дернуть левой рукой.

– Не торопитесь, – я сразу же сделал шаг назад, как говорится, от греха подальше. – Я на время вам руку отсушил. Минут десять вы ей не сможете двинуть.