Непосланный посланник

– Этим грех не воспользоваться… – забормотал я себе под нос и направился в свою палату, где у меня остались вещи и кое-какое оружие. – Похожу по Москве, подышу, проветрюсь хотя бы немного… А то потогонка последних недель у меня уже вот где! – я выразительно провел краем ладони по горлу. – Когда еще выпадет такой шанс побродить без всякой цели?

Однако планам моим было не суждено сбыться в задуманном объеме. Надышаться морозным воздухом я, конечно, успел, а вот от планов побродить по Москве мне пришлось отказаться. Готовящаяся к обороне столица оказалась уж очень неподходящим городом для бесцельных прогулок, что я понял, не пройдя и ста метров от госпиталя.

– Черт, я явно поспешил выбраться из палаты… – встретивший меня пронизывающий морозный ветер, сразу же забравшийся ко мне под пальто и выхолодивший все тело, мгновенно отбил всякое желание куда-то идти. – Какая, к лешему, прогулка…

Вдобавок улицы города были буквально «на живую» перегорожены километрами каменных надолбов и рельсовых противотанковых ежей, наводнены многочисленными патрулями, укреплены пулеметными и пушечными точками. То и дело мимо меня пролетали грузовики, полные бойцов и снаряжения, скрежетали катками танки. Одиноко идущих фигур вообще не было видно, отчего я чувствовал себя зверски неуютно.

– Я, похоже, один такой незанятый, – задубевшими от холода губами прошептал я. – Б…ь, у меня же оружие с собой! – когда я проходил мимо очередного патруля, до меня вдруг дошло, что лежало у меня в котомке. – Жуковский пистолет и пара гранат… Вот же я баран! Заметут ведь как пить дать! Я же тут один такой, как прыщ на ровном месте!

Мне с трудом удалось сдержаться, чтобы тут же не запулить свою котомку в ближайшую подворотню и пуститься в бега. Даже мороз в эти мгновения был забыт, настолько я струхнул. «Гоблин! Черт побери, самый настоящий гоблин! Москва же еще на осадном положении! У патрулей же приказ расстреливать диверсантов прямо на месте… Б…ь, вот тормознут на перекрестке и спросят мои документы. А я что? Б…ь! А я ничего! Нет у меня документов! У «бати» в портмоне они остались! Ах, гражданин, у вас нет документиков?! Тогда можно вашу котомку посмотреть? А что это за пистолетик у вас такой? Говорите, сам генерал Жуков подарил? Ха-ха-ха, как смешно. А вот эти цилиндрики, так странно напоминающие самодельные гранаты, вам тоже товарищ Жуков дал? Ха-ха-ха! Да меня же шлепнут прямо здесь, на этой брусчатке!»

С каждым новым шагом я продолжал и продолжал себя накручивать, в ярких красках представляя останавливающий меня патруль. Из-за обострившейся после контузии паранойи каждый брошенный на меня взгляд казался мне подозрительным и обвиняющим. Словом, я дождался того, чего так боялся…

– Гражданин! Эй, гражданин, остановитесь! – когда я свернул в какой-то проулок, в спину мне прилетел чей-то простуженный молодой голос. – Гражданин!

«Ага! Ищи дурака!» Накрученный самим собой, я просто физически не мог выполнить этот приказ. Мои ноги несли вперед.

– Стоять! Товарищ капитан, сюда! Стой, паскуда! – в спину мне уже неслась хриплая разноголосица, разбавляемая топотом сапог по брусчатке. – Стой, стрелять буду! Мишка, он мешок бросил! Что там?

Котомка у меня действительно слетела с плеч, когда я рванул с места. Но это меня уже не заботило.

– Товарищ капитан. Здесь пистолет и взрывчатка, кажется, – топот усилился и, похоже, стал приближаться. – Стреляй! Стреляй, Милютин! Уйдет, паскуда…

Под эти крики я влетел в какой-то тупик, задний двор какого-то склада, едва ли не по верх стены заполненный деревянными ящиками. Дыша, как загнанная лошадь, я быстро осмотрелся. Справа и слева были сплошные кирпичные стены домов, через которые пробиться можно было если только на танке. Сзади догоняли бойцы патруля. Впереди же были десятки наваленных как попало деревянных ящиков и видневшийся высоко и далеко за ними… кусочек Спасской башни Кремля!

– Кремль же рядом! Вот же я тормоз! – едва не заплакал я, честное слово. – Ой! Мать вашу, палить начали!

Бах! Бах! Бах! Несколько раз стрельнули из винтовки наконец-то влетевшие в тупик и догоняющие из патруля.

– По ногам, Милютин, по ногам! – тут же заорали за спиной. – Ему бежать некуда! Отбегался, падла.

«Щас!» Я бросил уже снятое тяжелое пальто и едва ли не ласточкой взлетел по этим ящикам. Не знаю, каким это чудом мои ноги не провалились между досками, не нарвались на гвозди, не подвернулись, в конце концов, но через мгновения я оказался на самой верхушке стены, за которой открывался вид на Кремль…

Бах! Бах! Бах! По мне стреляли уже, казалось, из всего, чего только можно было. Бах! Бах! Бах! Звонко хлестала винтовка, глухо долбил капитанский ТТ.

– К черту вас всех! – заорал я, сигая со стены вниз. – К черту!

До Кремля было с пару километров открытого пространства Красной площади. Практически рукой подать… Однако выстрелы и вопли разъяренного патруля, из рук которого выскользнул диверсант, всполошили едва ли не целый квартал.

– Сейчас сдохну, – несся я к заветному входу в башню, чуть не выплевывая свои легкие вместе с холодным воздухом. – Сдохну, б…ь!