Неповторимый

– Вас неверно информировали. Мы приглашали к себе домой на разбор Библии в основном неверующих и тех, кто только приближается к Богу. Церкви у нас нет, мы всегда приглашаем всех, кто посещает наш дом, на наши собрания и многие из них уже ходят сюда.

– Но ты ведешь эти группы сама! Написано: «Жены ваши в церкви да молчат!» 6– Леонида Романовича все больше сердил покой молодой девушки, сидящей перед ним. Рядом сидящие пожилые мужчины, согласно закивали головами.

– Простите, но я в церкви не только молчу, но даже сижу в конце зала, – напомнила девушка.

– «А учить жене не позволяю»7! – сыпал цитатами Леонид Романович.

– Но оба эти места говорят о женах, я же не замужем, – напомнила девушка. – И я начала вести группу потому что меня не один раз попросили. К тому же я уже не раз говорила, что как только кто-то из братьев будет готов взять руководство, я сразу отдам.

– К вам приходили наши братья, но вы все слишком вольные! Вы не поддаётесь руководству! – сообщил мужчина.

– У нас ни у кого нет права на полную истину, это так. Но у меня тоже нет права на обладание истиной в первой инстанции. Всю истину о Боге может знать только Иисус, – подтвердила девушка.

– Ваша группа «особенная», – язвительным тоном сообщил один из старцев, – но почему же тогда из ваших же братьев вы не выберете себе руководителя?

– Я не знаю. Эта вакансия открыта с самого начала и до сих пор. Буду рада, если кто-нибудь из братьев ее займет.

– Многие из вашей группы уже знают Писание лучше тебя! – подтвердил второй. – Тебе не обидно? Если уж ты – руководитель…

– Да я очень рада, если это так! Чудесно, если у братьев есть время и желание изучать Писание! – искренне обрадовалась Таня.

Собравшиеся в комнате явно хотели к чему-то прийти, но у них никак не получалось. Ответы девушки были не такими, на которые они рассчитывали.

– Вашу группу мы решили закрыть! – наконец, устав от попыток найти причину, просто сообщил Леонид Романович.

– А как вы можете закрыть то, что вам не принадлежит? Это же наш дом, – спокойно возразила девушка, – а папа с мамой разрешили нам собираться.

– Ты обязана повиноваться! – вдруг вспылил мужчина, едва сдерживаясь, чтобы не повысить голос. – Ты забываешь с кем разговариваешь! Я – служитель в этой общине!

– Я люблю нашу общину, но мне кажется я плохо знаю русский язык, или перестала его понимать, – девушка говорила грустно и очень тихо.

– При чем здесь русский язык? – удивился один из старцев.

– Я всегда думала, что слово «служитель» от слова «служить», а не «командовать», – пояснила Таня.

– Я вынужден буду ставить вопрос о твоём отлучении, – резко сообщил Леонид Романович.

– «…Раскройте объятья для ближних пошире, чтобы легче вас было распять…» – грустно произнесла Таня, даже не заметив, что вдруг заговорила рифмой, затем добавила, – Я выбрала Иисуса своим Путем и понимаю, к чему это ведет.

– И что ты имеешь ввиду? – в голосе мужчины слышалось напряжение и едва сдерживаемый гнев.

– Я говорю без всяких «околичностей». Иисуса распяли СВОИ. Чужие относились к Нему намного лучше. Чужие любили Христа и восхищались Им. Даже римский Пилат дал согласие на распятие только под сильным давлением тех, кто был самым близким для Иисуса – таких же учителей Библии, как и Он Сам.

– Да как ты смеешь, дерзкая девчонка, сравнивать себя с Христом?! – покраснел от гнева мужчина.

– А с кем мне себя сравнивать, если вся жизнь христианина построена на имени Иисуса и на подражании Ему? – растерялась девушка.

– Мы можем лишь молиться Ему, но ты не смеешь говорить, что подражаешь Ему! – возмущенно сдвинул брови мужчина.

– Но ведь тогда, вместо того, чтобы быть тем, кем Иисус Себя назвал: «Путь, Истина и Жизнь», Он превратится в идола! – поразилась Таня. – Нет, простите, если такова цена моего членства в церкви, тогда отлучайте! Я не смогу так жить! – едва продавив ком в горле ответила девушка.

Она медленно встала и, не ожидая позволения от старших, пошла на выход. Тане казалось, что если она посидит здесь еще пару минут, то упадет в обморок и тогда ее обвинят еще и в манипуляции, в давлении на жалость и еще неизвестно в чем. Уж лучше пусть она останется просто «дерзкой девчонкой»

Открыв дверь, она вышла, покачиваясь, как от большого количества выпитого алкоголя. Девушка понимала, что видит словно через узкий тоннель перед собой. В конце этого тоннеля была видна ручка двери и не больше пятнадцати сантиметров вокруг нее. Изо всех сил она старалась держаться на ногах, не понимая, что же с ней происходит?

Она не понимала, как эти несколько человек, собравшиеся в комнате, которую она только что покинула, смогли довести ее до такого состояния всего лишь за четверть часа? И только позже, когда чувства улеглись, когда на сердце воцарилась тишина, Таня поняла, что никто из них не имел бы над ней власти и не мог бы даже расстроить ее, если бы они были для нее чужими, если бы она не любила их.