Неправильная последовательность

— Да. Так вот, я попросил своих коллег поискать информацию о Вас в архиве.

— Разве это не превышение служебных полномочий? — в отличие от Юты, его друг особой радостью от такого интереса не отличался. Как и Чатель, которая теперь смотрела на детектива с нескрываемым подозрением.

На немой вопрос девушки, что всё это значит, Харден виновато пожала плечами. Что творится в голове Андри, даже ему самому наверняка не известно. Что уж говорить об остальных.

— Это всего лишь дружеская услуга, никаких составлений протоколов не будет, — небрежно махнул рукой Андри, снова переключая внимание на интересующего человека. — И вот в чём странность. Мало того, что первые сведения датируются 322 м годом, что соответствует Вашему двенадцатилетию, так ещё и не указан процент ДНК. Только пометка «засекречено». Не расскажете, в чём причина? И как Вы получили такую должность?

— Если Вы думаете, что это какой-то секрет, то сильно ошибаетесь, детектив, — тихо рассмеялся Юта. Попросил подержать Ллойса стакан с чаем, после расстёгивая цепочку с жетоном. Замок поддался не сразу, но это не помешало человеку довести дело до конца. Справившись с цепочкой, Юта отдал её в руки Харден, а сам продолжил рассказ. — В двенадцать я переехал в Центр. При рождении допустили ошибку в расчёте процента, и я жил на Периферии. А должность получил просто: в четырнадцать закончил школьную программу, в шестнадцать институт. Через год начал оперировать. Всё просто.

— Медицинский институт? В шестнадцать? Серьёзно думаете, что я поверю? Хоть кто-то поверит? — его сомнение было полностью обосновано.

Обучение в школе длилось с шести до восемнадцати лет, далее высшее учебное заведение по выбору. Или без него, если речь о детях Периферии: им не нужно было профильное образование. Полноценное обучение на врача занимало в среднем восемь лет. И поверить в то, что человек осилил двадцатилетнюю программу за четыре года, практически невозможно.

Зато верили остальные. И снисходительно смотрели на молодых людей, ожидая развязки диалога. Андри играл в гляделки с Праем с минуту, но тот сдаваться не собирался. Лукаво улыбался без тени насмешки, терпеливо ожидая продолжения.

— Хорошо, ладно, зайдём с другой стороны, — не выдержал детектив, смиряясь с абсурдностью ситуации. Потёр глаза, сильно зажмуриваясь. Сформулировать мысль было непросто, особенно когда все остальные полностью на стороне безумца или фантастического лгуна. — Второй вопрос: какой у Вас процент?

Вместо ответа Юта кивнул на жетон в руках девушки. Харден уже и забыла, что держит его в руках. Перевернула лицевой стороной, вчитываясь во вдавленные буквы и цифры.

Юта Прай

Г. Р. 310

ДНК 100%

— Не может быть, — ахнула Харден, поражённо поднимая взгляд на парня. Она никогда не видела таких людей. Идеальный процент был редкостью, сродни парадоксу. От родителей Харден слышала истории о таких людях. Два-три человека за десятилетие — невероятная удача, поскольку каждый такой человек был способен осилить абсолютно любую специальность в кратчайшие сроки. Более того, люди со стопроцентным ДНК не нуждались в профильной ориентации: им была под силу любая наука, к какой лежит душа.

Иногда Харден представляла себе встречу с одним из таких людей. Думала, как они выглядят, как себя ведут и какое впечатление производят. Казалось, трепета и восторга будет больше, чем при виде мэра города, а ведь мистер Корген был обладателем целых девяноста пяти процентов.

Но сейчас перед ней сидел парень, который, в понимании генетиков, был «идеальным» человеком. Приятная, очень привлекательная внешность, грандиозный ум, сделавший возможным построить карьеру одного из лучших хирургов в истории Купола. Она была рада познакомиться с таким человеком, но, к собственному удивлению, никакого восторга не было. Это был всё тот же Юта, всё тот же врач, которого любят пациенты и простые жители. С трёхзначным числом на жетоне.

— Может, — кивнул Юта, прерывая затянувшееся молчание.

Забрал жетон, застёгивая на шее, после возвращаясь к ужину. Вот так просто, без каких-либо громких фраз или попыток доказать собственную правоту. Оставалось лишь принять на веру или продолжать сомневаться, ему уж точно от этого хуже не станет. Первым, как ни странно, осознал это Андри.

— То есть, так просто? Почему Вы тогда не носите жетон наружу, поверх одежды? Сто процентов… это же престижно. Разве не повод для гордости?

— Как давно Вы видели человека, у которого жетон на виду у всех?

— Постоянно. Их десятки, и никто не считает это чем-то странным.

— А какой процент у них на жетонах? — он подводил к какой-то определённой идее, но какой именно, Харден не могла понять. Как и Андри, который пытался припомнить диапазон значений.

— Думаю, от семидесяти до восьмидесяти, выше, вроде, не видел. А что?

Юта задумался, стараясь сформулировать мысль как можно правильнее. А потом замер, хитро ухмыляясь самому себе.

— Давайте так. Вы сначала сами ответьте себе на этот вопрос, а потом я объясню, о чём хочу сказать. Сравним точки зрения, если можно так выразиться.