Неправильный рейд.

- Артем меня ждал, что ли? – пробубнила я.

Симка посмотрела на меня, как будто у меня неожиданно выросла вторая голова.

- А-а, ты же не знаешь, - протянула она. – Артема все еще не выпустили из одиночки. Как Шахраз его тогда увела, после утренней терапии, так мы его больше и не видели.

Шазраз обещала ему, что это будет незабываемо и, похоже, сдержала свое слово. 

- Теперь Паша главный, - подмигнула мне Симка.

- Я никуда не пойду, - отрезала я. – И ни в чем участвовать не собираюсь.

За секунду Симка стала бледнее свежевыпавшего снега.

- Как? – дрожащим голосом произнесла она. – Нет, нет, нет! 

Я стойко молчала весь тихий час, пока, лежа на соседней кровати, она уговаривала меня пойти на ночное собрание под Пашиным предводительством.

Я отказывала Симке все то время, пока пыталась разделаться с резиновой котлетой на обед.

- Я не пойду, - в очередной раз сказала я, когда она глядела на меня переполненными обидой глазами, и казалось, если она моргнет, водопад слез смоет нашу комнату.

- Я не пойду, - повторила я, когда она уже принялась за мировой потоп, уткнувшись носом в подушку. – Почему для тебя это так важно?

- Мне нужно… сбежать отсюда, - только и повторяла она.

Дрожащими руками Симка обнимала мокрую от слез подушку.

– Нужно. Я не могу здесь больше, понимаешь? Я здесь очень давно, не знаю, сколько, но давно! Помоги мне, пожалуйста.

- Как тебя зовут? – тихо спросила я.

- Настя, - прорыдала она.

- Приятно познакомиться.

Если бы обязательным критерием для приятных знакомств были рыдания и психушка в качестве декораций, люди перестали бы общаться друг с другом.

- Помоги мне, пожалуйста….

- Настя, тебе ведь никто не запрещает идти туда, я-то тебе зачем? Ты провела здесь достаточно времени, а я, видимо, - еще нет. Понимаешь, мне некуда бежать. И я не хочу этого. Я боюсь всего, что меня ждет там… Прости, у меня до сих пор каша в голове после препаратов. Единственное, что я знаю, побег – это не для меня.

Она долго не поднимала глаз, ее рыдания стали тише. Я решила, она успокоилась, когда услышала ее хриплый от слез голос:

- Когда-то я любила одного парня, - когда Настя шмыгнула носом, я готова была начать биться головой об стену. – Он часто упрекал меня, что я много играю, но я не слушала. Ни его, ни маму с папой. Он бросил меня. А я стала играть еще больше времени. У меня в игре даже была семья – знаешь, муж и жена... Я назвала их нашими именами, они любили друг друга и у них рождались дети. А потом я попала сюда... И у меня ничего этого нет. Я не могу так больше, не могу! Я хочу обратно, к нему. Хочу домой, хочу к маме! Понимаешь? Ты ведь должна меня понять.

- Ты не сможешь вернуться обратно. Этого обратно – больше нет.

- Пусть. Но я буду там, среди людей.

- Я могу понять все, кроме того, зачем ты тратишь время и нервы на мои уговоры?

- Я бы пошла сама, но когда они начинают говорить терминами Варкрафта, я перестаю понимать, о чем этот разговор. Я не знаю вашего сленга. Ты можешь ни в чем не участвовать, но, пожалуйста, пойдем со мной. Мне нужна твоя помощь, как переводчика, что ли. Вот и все.

- Когда все сбегут, Шахраз с радостью привлечет меня за соучастие, - я открыла последний козырь.

В Настиных глазах зажглась слабая надежда. 

- Нет, обещаю, она ничего тебе не сделает, - поспешно уверила меня Настя. – Только пойдем со мной. Пожалуйста.

Я кивнула, и мне отчетливо захотелось обратно, в свой узкий карцер с окошком под потолком.

* * *

Группа была другой. Нет, люди были прежние, но все, что делало их личностями, будто вынули, а пустые тела набили соломой, как чучела на полях. Они могли играть подавленность на публику, ведь того требовали обстоятельства. Но это так же могли быть последствия нового препарата, который вводили всем нам.

Том без особого интереса взглянул на меня, будто до этого видел каждый день и я ему уже здорово надоела. Паша то и дело вздыхал, и смотрел в пол. Азарт, владевший им, заметно поутих. Возможно, он тянул лямку отсутствовавшего рейдлидера, потому что в этом больше, чем он сам, нуждались окружающие. Удовольствия от своего статуса он точно не испытывал. Паша поздоровался со мной кивком головы и кривой ухмылкой. Валера по сторонам глядел так, будто у всех, кто находился в холле, за пазухой был спрятан бутерброд; у всех – кроме него. Вокруг глаз Валеры залегли темные тени, а лицо осунулось, будто его морили голодом, отчего выражение его квадратного лица стала еще жестче. Всю терапию, пока я сидела рядом с ним, он с подозрением косился в мою сторону, отчего было, мягко говоря, не по себе.

Из всех только Настя-Симка излучала здоровье, хоть и проплакала пол дня. Ее глаза покраснели, но следили за происходящем с прежней живостью и интересом. Нового лекарства ей не довелось попробовать. К той щедрой горсти таблеток, что она ежедневно принимала, подобная добавка могла быть просто опасной. 

Место Артема пустовало. Как и Делавера, к моему удивлению. Если его запрятали в карцер, то так ему и надо. 

После собрания, за час до объявления отбоя, ко мне подошел Паша.

- Поможешь мне собрать паззл.