Непреодолимое черничное искушение

– С Четом? А знаете – я как-то не в курсе, – ответил он, протягивая мне чек и ручку, чтобы я расписалась. – Знаю только, что он был хорошим парнем, а больше ничего, – он положил коробку в фирменный пакет. – Хотел бы я знать больше про него, и про вашу бабушку, и про все остальное… – он вышел из-за прилавка и вручил мне пакет. А потом посмотрел на меня задумчиво, прищурив один глаз: – А знаете, кто может быть в курсе?

– Кто?

Он медленно кивнул, словно соглашаясь с самим собой.

– Лила Фальк. Она была очень дружна с Рути.

Я взяла пакет.

– Лила Фальк?

– Точно, – сказал он. – Насколько мне известно, она по-прежнему живет в Мэне. В доме престарелых. В Киттаке, наверно. И если кто-нибудь что-нибудь знает – то это точно она.

Я схватила ручку и нацарапала имя «Лила Фальк» на обратной стороне чека.

– Я остановилась в Бейконе, – произнесла я. – Где находится этот Киттак?

– На севере, – Уэйд как-то неопределенно махнул рукой. – На севере от Бейкона, на севере отсюда.

– Далеко?

– А какие у вас колеса?

– Колеса? – я не сразу поняла, о чем он спрашивает. – У меня «БМВ».

Он улыбнулся.

– Доберетесь за час.

Глава 9. Мистер Каммингс

Сев в машину, которая стояла неподалеку от магазина, я порылась в Интернете и нашла Центр Святой Агнессы. Номер его раздобыть было совсем не трудно, тем более что это был, по всей видимости, единственный дом престарелых, который находился в Киттаке. А весьма вероятно, что единственный на всю округу на много километров – в его пресс-релизе было сказано: «Обслуживаем районы Киттак, Северный Прути, Южный Прути и Лаудон» – и имелся длинный список других городов и городков.

Женщина по телефону сказала мне, что Лила Фальк действительно проживает у них, но предупредила, что лучше мне приехать завтра.

– Понимаете, вечер пятницы у нас очень насыщенный, – сказала она. – У нас скоро начинается музыка, а потом многие обитатели центра будут заниматься ремеслами. А вот на завтра ничего такого не запланировано. Вы сможете приехать завтра? Может быть, в час или два?

Я заглянула в ежедневник: завтрашний день был совершенно свободен.

– Да, – сказала я. – Я думаю, что подъеду к этому времени.

Я выехала на Дорсет-Лейн в четыре часа пополудни, понимая, что это слишком рано, но боясь, что если буду ждать – упущу Чета Каммингса. И сразу увидела, что кое-что изменилось: рядом с «Ауди» был припаркован синий джип. Вот и все, бабушка, подумала я, и сердце у меня заколотилось с бешеной скоростью. Вот и все. Я наконец смогу отдать ему твое письмо.

Я припарковалась перед домом, взяла конверт с письмом и пошла к входной двери. Громко постучала и подождала некоторое время – но ответа по-прежнему не последовало. Но он же должен быть внутри, решила я, и снова спустилась с крыльца на лужайку и, встав лицом к дому, уставилась на него. Все-таки, наверно, его слуховой аппарат барахлит. Я обошла вокруг дома, заглядывая во все окна. В столовой я заметила голубую ветровку, висящую на спинке стула – в прошлый раз ее не было. А еще я заметила, что исчезла почта, которая была навалена кучей два дня назад.

Я сделала почти полный круг, когда увидела алюминиевую лестницу, лежащую на земле. Я остановилась, прищурилась на окно второго этажа, потом снова перевела взгляд на лестницу. А это может сработать, подумала я. Чет Каммингс, возможно, сломал свой слуховой аппарат или он смотрит телевизор в наушниках – бабушка так делала. Он наверняка наверху – и есть только один способ это проверить.

Сунув письмо бабушки в карман, я прислонила лестницу верхним концом к дому. И полезла по ступенькам, убеждая себя не смотреть вниз и сохранять спокойствие.

Добравшись до окна, я заглянула внутрь и осмотрела комнату: серый ковер, деревянный письменный стол, на котором лежат книги и какие-то бумаги, на стене – белые книжные полки. На одной из полок лежало то, при виде чего у меня замерло на мгновение сердце: старый пленочный фотоаппарат. Я сразу поняла, что это не «Никон», но вот что это за модель, разобрать никак не могла. «Лейка», может быть? Я щурилась, напрягая глаза, чтобы разобрать написанное на объективе название производителя. И вдруг у меня за спиной раздался голос. Мужской голос. И очень сердитый голос.

– Какого черта вы там делаете?!

Я окаменела. Вцепившись в лестницу так, что у меня побелели костяшки пальцев, я осторожно посмотрела вниз. Там, в джинсах, темно-синей футболке и повернутой козырьком назад бейсболке с надписью «Городской водопровод», стоял… Рой.

Рой.

Я просто нигде не могла от него спрятаться. Он был везде. И он постоянно заставал меня в самом что ни на есть дурацком положении.

Я невольно оглянулась по сторонам – уж не фотографирует ли нас опять кто-нибудь?

– У меня здесь кое-какие дела, – ответила я, стараясь, чтобы голос звучал холодно. Я все еще сердилась на него за то, как он вел себя по пути из «Оленьего рога». И потом – его совершенно не касалось, что я здесь делаю.

Он приставил руку козырьком ко лбу и прищурился.

– О господи, да это же… это ТЫ?