Неприкасаемые. Легион. Хранители

– Черт! Они сейчас накроют залпом Закарию и Такахаси! – в ее голосе послышалась такая боль и отчаяние, что Асраил уже знал, что дальше он пойдет один. Что его абсолютно устраивало.

– Иди, сестра. Возьми на себя этих канониров. И прочих маргиналов. А я накрою ставку Кадавра. И его псов.

Ангелла колебалась – идти ли ей спасать Закарию, повинуясь зову сердца, а может и страсти, как она осознала неожиданно, или продолжить свой путь вперед, туда, куда ее вел ее разум и чувство ответственности перед Семьей.

– Хватит колебаться, Ангелла. Если любишь и желаешь кого-то, то не надо просто стоять и страдать. Действуй. Хоть в раз жизни сделай что-нибудь для себя самой. Сделай это для себя.

Они обменялись выразительными взглядами, и он словно прочитал сомнение в глазах сестры – а справится ли он с Кадавром?

– Справлюсь. Я ведь не административный работник. Или бизнесмен, наподобие ВЧ. Если и есть в нашей Семье специализация и предопределение, то осуществление мести и взимание платы по счетам – это мое…

– Ладно, поменьше пафоса, Асраил. Будь максимально собранным, я тебя умоляю… Ты сейчас и Легион, и Семья. И наши Хранители. В одном лице. Защищай все это…

Они стукнулись плечами, как делали порой перед боем, в котором им удавалось сразиться вместе и быстро разошлись по разным направлениям. И Асраил, обернувшись на секунду, видел, как Ангелла, словно забыв о всяких предосторожностях, несется по направлению к батарее, и усмехнулся, нисколько не удивляясь ее прыти и энергии.

И действительно, Ангелла бежала так, как она еще не бежала ни разу в жизни. Но все равно, она опоздала, и ее пронзительный крик заглушил залп орудий, которые обрушили свои снаряды на скалу, где Закария и Такахаси лежали за камнями. Их подняло и отбросило в сторону на несколько метров ударной волной, и они оба потеряли сознание. А Китано еще потерял и одну ногу. На скалу обрушилась мощный град снарядов и мин, и они просто пропахали основательно ее, поднимая в воздух камни и снег. Вгрызаясь в каменную поверхность глубоко, проделывая в ней внушительные воронки. Контуженного Закарию посекло осколками и отбросило на камни, к его счастью, а не вниз, на землю, залитую кровью и украшенную трупами наемников Кадавра. Но оставались там и живые. И они бы растерзали его, ибо такой ненавистью и злобой они пылали, намереваясь отомстить и за себя, и за свой почти полностью уничтоженный отряд.

Но второго залпа не последовало – Ангелла в стремительной рукопашной схватке буквально сломала и порвала на части нескольких часовых, охранявших подступы к батарее, и закидала гранатами артиллеристов, добивая их меткими выстрелами своей винтовки. В нее вселилась такая ярость и злоба, что она даже, поймав несколько пуль своим телом, от отбивающихся врагов, продолжала драться как львица, защищающая своего раненного льва. Она, поняв, что уничтожила почти весь личный состав этой батареи, с окровавленным лицом, вся в копоти и грязи, со страшными глазами подходила к нескольким живым солдатам, ползающим по красному снегу, и направив на них оружие, приказала изменить направление стрельбы и уничтожить отряд, солдаты которого собрались вокруг скалы и стреляли вверх, пытаясь добить раненных легионеров. И то, что не смогли сделать Закария и Такахаси, довершили эти пленённые Неприкасаемой артиллеристы. После, осмотрев в бинокль картину полного разрушения и поражения Темного Легиона, Ангелла подняла всех недобитых врагов и поставила их лицом к себе, меняя очередной рожок и передергивая затвор. Она хотела отпустить их, но вспомнила убитых ими легионеров и разрушенную Базу. Она почти не глядя выпустила в них очередь, а затем аккуратно прицелилась в ящики со снарядами, чтобыподорвать весь этот дьявольский расчет и его орудия.

Выпустив в ящики с боеприпасами длинную очередь, Ангелла уничтожила всю батарею последующей серией взрывов, и покореженные стволы орудий уперлись в землю. Пока она бежала к Закарии, еще долго взрывались и полыхали ракеты, снаряды и мины, превратив эту долину в место, где уже вовсю праздновали наступление Нового года.

Она бежала к скале, с отчаянием понимая, что не успевает – наверхуже вскарабкались несколько уцелевших наемников Кадавра, горя единственным желанием – умереть, но убить тех, кто превратил их миссию в похоронную процессию. Закария очнулся от удара в лицо, и его рефлексы и тренированность помогли ему одолеть самого нетерпеливого противника, быстро перехватив его руку, занесенную для очередного удара, и поднявшись, использовать его в качестве щита. Он уже собирался отправить в нокаут и второго наемника, когда тот, с размаху всадил ему в бок нож, который он нашел на снегу. Возле легионера с оторванной ногой. С которого взрывом снесло куртку и даже часть кожи. И Закария, с ножом в боку все же смог свернуть и ему шею и не спеша, тяжело дыша, садился обратно на каменную поверхность скалы.