Читаем Непрогоняемый ангел полностью

Непрогоняемый ангел

Компания молодых людей почти неделю отмечает Новый Год. Накануне Рождества, в гости к ним приходит едва знакомая наглая тетушка. Тётушка хочет "пожить у них немного". Молодые люди пытаются ее выгнать, но тетушка не уходит. Молодые люди не догадываются, что эта тетушка – рождественский ангел.

Андрей Бехтерев

Драматургия / Стихи и поэзия18+

Действующие лица:


СЕРГЕЙ – 25 лет

СВЕТА – 23 года, жена Сергея

АЛЕША – 25 лет, друг Сергея

МАША – 23 года, подружка Алеши

ТАМАДА

АШОТ – муж Тамады


Действие пьесы проходят в квартире Сергея на кухне в Сочельник. Наши дни.


Действие 1


Кухня. Входит АЛЕША. У него помятый вид, с похмелья. Он пьет воду из банки, держится за голову. Смотрит в одну точку. Входит СЕРГЕЙ. Он тоже сильно помят, тоже с похмелья. Садится напротив.


СЕРГЕЙ (смотрит на часы). Первый час утра… (вздыхает) Вчерашний вечер помнишь?

АЛЕША. К сожалению, да.

СЕРГЕЙ. Я тоже. Гонки придурков. Мы, похоже, проиграли.

АЛЕША. Мы же непрофессиональные дебилы. Как Светик?

СЕРГЕЙ. Так и спит в платье невесты. Невинность оказалось многоразовой.

АЛЕША. Знаешь, Серега, я сейчас чуть оклемаюсь и пойду домой.

СЕРГЕЙ. Ага. Так тебя и отпустили. Только вместе с Ильсеей Сигезаковной.

АЛЕША(смеется). Выучил имечко?

СЕРГЕЙ.

Я б забыл, да сейчас она проснется и опять начнет хороводы водить. Давай сегодня будем последовательны: восстановим силы, разбудим Сигезаковну и выставим ее за порог.

АЛЕША. Будешь?

Алеша показывает на полупустую бутылку водки.

СЕРГЕЙ. Надо.

Молча выпивают.

АЛЕША. И где Сигезаковна сейчас?

СЕРГЕЙ. У папы в кабинете храпит… Ты, как хочешь, но на крайняк, мы со Светкой сегодня идем ночевать к вам.

АЛЕША. А мы с Машкой куда?

СЕРГЕЙ. Мы вас не потесним. У вас кровать большая. Мы ляжем с краешку. Вы даже не заметите, как станет очень весело.

АЛЕША. У меня идея получше.

СЕРГЕЙ. Гомосятину не предлагать.

АЛЕША. Тогда еще одна идея получше. Помнишь, какое сегодня число?

СЕРГЕЙ. Нет.

АЛЕША. 6 января. Завтра – Рождество. Мы говорим Сигезаковне, что к нам приходят гости, праздновать Рождество. И она, как басурманка некрещенная, должна покинуть помещение.

СЕРГЕЙ. Хорошая идея.

АЛЕША. А то. (встает, идет к двери).

СЕРГЕЙ. Ты куда?

АЛЕША. Посижу немного в кабинете с видом на кукурузное поле. (уходит.)


Сергей достает из кармана телефон, включает диктофон и начитывает.


СЕРГЕЙ. В летопись… Наш 12-дневный медовый месяц мы со Светой проводим в родительской квартире, потому что после свадьбы бюджет в глубоком минусе. Родители умотали к родителям. Мы остались вдвоем. Все было более-менее прекрасно: справили Новый год вместе с Алешкой и Машкой, ходили в кино 2 раза, на коньках катались, в аквапарк ездили. Короче, строго по бюджету. Но вчера утром к нам ни с того ни сего приперлась Ильсия Сигезаковна – тамада с нашей свадьбы. После унылого трепа про то, что мы самая красивая пара в истории Восточного ЗАГСа, она попросилась к нам переночевать, потому что, видите ли, поругалась с мужем (изображая Тамаду). «У вас все равно 4 комнаты». Наглость была редкостная, поэтому мы растерялись. Она у нас позавтракала, пообедала и достала, сил нет. Мы со Светой решили бороться за свои права. Я даже перешел на прямой текст. Типа, «валите уже отсюда», но она сделала неожиданный ход, который нас сбил с толку. Она предложила нам еще раз справить свадьбу, но уже не как публичный балаган, а как домашний балаган. Тут еще Алешка пришел в гости. И как-то так все сложилось, что вчера у нас была еще одна свадьба. Бреда было не меньше, чем на первой, но он был куда более концентрированным. Алкоголь, бивший во время первой свадьбы по гостям, в этот раз напрямую завалил нас. Все конкурсы тоже достались нам троим. Почему мы повелись, сейчас сложно объяснить. Вчера как-то было понятней. Сейчас задача вычеркнуть эту тамаду, если не из памяти, что вряд ли возможно, то хотя бы из квартиры. Потому что сама она, похоже, уходить не собирается. Ладно. Кто-то идет. До связи.


Входит ТАМАДА.


ТАМАДА. Если утро ты проспал, значит, день добрее стал.

СЕРГЕЙ. Доброе утро, Ильсия Сигезаковна. (растерянно)

ТАМАДА. А рыбка осталась вчерашняя? (заглядывает в холодильник). Осталась рыбка. Иди сюда, родная (достает рыбу).

СЕРГЕЙ. Знаете что. Мы, может быть, сегодня уедем.

ТАМАДА. Прекрасно, а то с вами шумно. Ничего, если я подружку приглашу?

СЕРГЕЙ(в сторону). Опять бред пополз. Куда Алешка пропал?

ТАМАДА. Что там шепчешь?

СЕРГЕЙ. Говорю, что скорей всего не мы уедем, а к нам гости придут. Короче, много гостей. Не знаю даже где их всех разместить.

ТАМАДА. Не переживай. Тут полно места. Если лечь компактно, то человек 120 запросто можно уложить. А если с интимом, то и 150.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Пандемониум
Пандемониум

«Пандемониум» — продолжение трилогии об апокалипсисе нашего времени, начатой романом «Делириум», который стал подлинной литературной сенсацией за рубежом и обрел целую армию поклонниц и поклонников в Р оссии!Героиня книги, Лина, потерявшая свою любовь в постапокалиптическом мире, где простые человеческие чувства находятся под запретом, наконец-то выбирается на СЃРІРѕР±оду. С прошлым порвано, будущее неясно. Р' Дикой местности, куда она попадает, нет запрета на чувства, но там царят СЃРІРѕРё жестокие законы. Чтобы выжить, надо найти друзей, готовых ради нее на большее, чем забота о пропитании. Р

Lars Gert , Дон Нигро , Лорен Оливер

Фантастика / Драматургия / Искусствоведение / Любовное фэнтези, любовно-фантастические романы / Социально-философская фантастика / Любовно-фантастические романы / Зарубежная драматургия / Романы / Хобби и ремесла
Светло, синё, разнообразно…
Светло, синё, разнообразно…

«Горе от ума», как известно, все разобрано на пословицы и поговорки, но эту строчку мало кто помнит. А Юлий Ким не только вспомнил, но и сделал названием своего очередного, четвертого в издательстве «Время» сборника: «Всё что-то видно впереди / Светло, синё, разнообразно». Упор, заметим, – на «разнообразно»: здесь и стихи, и песни, и воспоминания, и проза, и драматургия. Многое публикуется впервые. И – согласимся с автором – «очень много очень человеческих лиц», особенно в щемящем душу мемуаре «Однажды Михайлов с Ковалем» – описанием странствий автора с великими друзьями-писателями на том и на этом свете. И Грибоедов возникнет в книге еще раз: «А ну-ка, что сказал поэт? / Всё врут календари! / А значит, важно, сколько лет / Не с виду, а внутри!». Внутри Юлию Киму по-прежнему очень немного – до смешного мало.

Юлий Черсанович Ким

Драматургия