Непрошедшее время

Е. КОСТЮКОВИЧ

: Нет, ну, во-первых, дело в агентах Эко. Сам Эко никому не изменяет. Он не выбирает издателей. Он с ними, как правило, дружит, имеет хорошие отношения со своими издателями. Но он не влияет на политику, которую избирают его агенты. Нет, люди, занимающиеся публикацией книг Эко, решили часть его non-fiction продукции, публиковать в издательстве «Эксмо». И это было сделано. В «Эксмо» вышел первый том. Он называется «Полный назад». В моем переводе. И я очень старалась. Эта книга нон-фикшн, которую хотелось бы перевести как будто это fiction для того, чтобы она читалась взахлёб. Предпоследнее эссе, которое в этой книге опубликовано, называется «На плечах великанов». Поскольку есть эта расхожая фраза еще из средневековья, что любой ученый — это карлик на плечах великана. Он может быть сам по себе, ну, не таким уж значительным гением, но поскольку он опирается на то, что другие до него сказали, сделали и опубликовали, то тогда и этот самый новый пришедший карлик становится выше ростом, чем предыдущие гиганты. Сама по себе логика вот жизни на плечах великанов — это то, что вы находите в сформулированном виде в эссе Эко в сборнике, который называется «Полный назад». Вы находите это в книге эстетического плана, в альбоме, в большом альбоме, написанном человеком, который занят именно эстетическим исследованием реальности, то есть, это альбом, который называется «История красоты и история уродства». И, наконец, это то самое, что в самом идеальном художественном выражении, мы находим в романе, которому посвящаем наше интервью. Роман «Таинственное пламя царицы Лоаны», который вскоре выйдет в издательстве «Симпозиум» и будет представлен широкому читателю через 2–3 месяца в России.

М. ПЕШКОВА

: Писатель и переводчик Елена Костюкович об Умберто Эко, его готовящейся в России книге «Таинственное пламя царицы Лоаны» в «Непрошедшем времени» на «Эхо Москвы».

М. ПЕШКОВА

: Хотела спросить по поводу Вашей книги. Находясь в Милане, я не могу не спросить. Тем более, что я вижу эти кулинарные изыски в Милане и понимаю, насколько Ваша книга интересна тому, кто собирается в Италию. Как обстоят дела с ней и насколько она коррелирует с тем, что пишет Умберто Эко? Вы ведь его представляете уже много-много лет.

Е. КОСТЮКОВИЧ

: Во-первых, естественно, что-то, что написала я и собираюсь написать, не может произойти в отрыве от моего опыта 25-летних уже занятий творчеством Эко, потому что он, конечно, повлиял и на формирование моего подхода к литературе, к культуре, к реальности, к быту. Ну, Эко, прежде всего, семиотик. Семиотик — это всегда человек, утверждающий, что материальная культура имеет отношение к культуре духовной. Книга, о которой вы спросили, которая называется «Еда — итальянское счастье», была опубликована в издательстве «Эксмо» в конце 2006 года и вышла уже пятью тиражами. Эта книга, «Еда — итальянское счастье» — это, если угодно, семиотика быта Италии, в преломлении кулинарии и пищевых привычек итальянцев. Соответственно как я могла написать ее иначе, чем после моих глубоких занятий Эко. Естественно, что там это все чувствуется. Не случайно Эко захотел написать предисловие к этому изданию и ко всем другим изданиям. Сейчас книга на девяти языках уже. Итальянцы ее оценили положительно. Я выиграла премию «Bancarella». Это очень серьезная премия, самая престижная, потому что премия книготорговцев. В прошлом году. Соответственно они ее, видимо, восприняли, как книгу правильную. И вот я Вам расскажу. У меня есть одна приятельница, у которой был дедушка. Дедушка был крестьянин. Этот крестьянин был очень добрый, по всей видимости, человек, потому что за околицей его фермы, его асьенды, был такой ларёчек, где путник мог отдохнуть, путник садился и отдыхал. И там всегда был ларь. И в ларе внутри лежала… И дальше она мне так это говорит, как будто это совершенно естественно. В ларе естественно, говорит она, находился сыр, хлеб, колбаса и вино. И путник мог всю эту, значит, вот выпивку и закуску поглотить и топать себе дальше. Ну, я представила себе, что, наверное, в более северных культурах, скажем, скандинавских или русской, вино бы там долго не лежало. А здесь, по всей видимости, отпивалось вот нужное количество со знанием приличия, с благодарностью к положившему, а, может быть, кто-то туда вкладывал еще и новую бутылку для следующего путника. Вот вы понимаете, этим материальным способом итальянцы любят друг друга. Во всяком случае, ближнего — евангельски, скажем так.

М. ПЕШКОВА: Итак, герой попадает в состояние инсульта. У него, получается, отсутствует личная память и присутствует то, что называется, память общественная. Как он себя ведет? Как он на всё реагирует?