Непрошедшее время

М. ПЕШКОВА: И это подточило его здоровье. Он вскоре умер.

Б. ФРЕЗИНСКИЙ: Да. Был инфаркт. Он умер в августе 67 года. Он начал работать над седьмой книгой, которая была посвящена времени Хрущева. Это он понял в 66 году, что эпоха Хрущева кончилась. Это как бы законченная страница в истории Советского Союза. Начинаются другие времена. Он начал писать седьмую книгу. По плану это было около 35 глав. Они были пронумерованы. Примерно можно судить о том, что он хотел написать. Он написал 22 главы. Из того, что он не написал, очень жалко, что нет главы об Ахматовой. Написал об Е. Шварце. Последняя глава посвящена Шагалу. Ее Эренбург не увидел, она вышла после его кончины в журнале «Декоративное искусство». Такой был вполне либеральный журнал. С малым числом читателей. Широкая публика его не читала. Там глава о Шагале с иллюстрациями появилась. Еще даже не как глава, а просто как написанная для них статья.

М. ПЕШКОВА: Борис Фрезинский, санкт-петербургский историк литературы. Автор исследования об Эренбурге «Книги, люди, страны», полвека мемуарам «Люди. Годы. Жизнь».

Последнее интервью Чингиза Айтматова на «Эхе»

(24 МАЯ 2000)

«Работа Всемирного конгресса Международного ПЕН-клуба; проблемы мировой литературы»

Н. БОЛТЯНСКАЯ: В Москве работает Всемирный конгресс Международного ПЕН-клуба, Вы являетесь его почетным гостем. Каковы ваши впечатления?

Ч. АЙТМАТОВ:

Мы уже третий день проводим свои заседания. Мне кажется, что это необходимо. Необходимо, чтобы мировая писательская общественность могла где-то собраться все вместе и подумать о том, что происходит в нашей жизни, в мире в целом и, самое главное, как это находит свое выражение в нашем творчестве, в литературе. Естественно, тут и драматургия, и поэзия, и кино, наверное, потому что у каждого киносюжета есть все-таки сценарий. Тот факт, что этот конгресс ПЕН-клуба собрался в Москве (а его могли проводить в любой другой столице, в любой другой стране, но именно это в нашей Москве), я придаю этому особое значение.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Тогда возникает вопрос к Вам как к литератору и, если угодно, как к дипломату. В последнее время многие представители мировой гуманитарной общественности предъявляют известные обвинения в адрес России.

Ч. АЙТМАТОВ: Я знаю, они и сейчас звучат. Но это не значит, что мы должны избегать друг друга, сторониться. Наоборот, чем острее какие-то проблемы, чем сильнее дает о себе знать кризис, надо именно здесь собираться. Здесь, на месте действия этой истории быть включенными в этот процесс.

Я считаю, что Москва сейчас является определенной точкой отсчета современной истории. Как мы здесь проявим себя, насколько мы сможем, глубоко взаимопроникая в наши духовные устремления, иметь общий разговор, общую платформу — от этого очень многое зависит.

Н. БОЛТЯНСКАЯ:

Общая платформа — это понятие неопределимое.

Ч. АЙТМАТОВ: Гуманизм все-таки является общей платформой.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: А вы увидели кого-то на этом конгрессе из тех, с кем вам как читателю, может быть, хотелось познакомиться, кому хотелось посмотреть в лицо?

Ч. АЙТМАТОВ: Здесь были интересные люди. Во-первых, со вступительным словом выступил Гюнтер Грасс, известный немецкий писатель. Мне интересно было вчера (мы за столом сидели, чай пили) с Владимиром Маканиным, например. Я давно с ним не виделся. Это очень серьезный писатель сейчас среди современных русских и не только русских. Из всей нашей постсоветской культуры он является очень значительным мастером. Правда, не удалось мне поговорить с Василием Аксеновым, он тоже участвует. Здесь есть очень интересная личность — Александр Блок, русскоговорящий француз. Он и писатель, и общественный деятель.

Н. БОЛТЯНСКАЯ:

Знакомая фамилия!

Ч. АЙТМАТОВ: Да, тот самый, наш великий Блок. Видимо, какими-то корнями они все-таки связаны: у него русский язык достаточно хороший. И человек он очень широкого кругозора. Вчера мы с ним вместе проводили «круглый стол», который назывался «Европа и Россия. ХХ век боли и надежды». И так я имел честь тоже выступить, кое-что сказать.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: В начале перестройки я помню одного университетского преподавателя, который 1 сентября отправил вон из аудитории своих студентов, которые не читали «Плаху». Вплоть до восполнения пробела в образовании.

Ч. АЙТМАТОВ: Зачем он так сурово подходит к своим студентам!

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Вы чувствуете увеличение, падение интереса в нынешней русскоязычной читающей аудитории?