Читаем Непрошедшее время полностью

Ч. АЙТМАТОВ: Конечно, идет очень большой динамизм в этом плане, колебания. С одной стороны, люди увлечены новой массовой литературой, она шествует. Это буквально нашествие, набег. В какие-то давние, древние времена кочевые племена совершали набеги друг на друга: угоняли скот, увозили скарб, людей в плен брали. Примерно так современная массовая литература, которая заполонила буквально все пространство читабельное, сейчас в нашествии. Но это не значит, что настоящая, подлинная, серьезная литература полностью куда-то исчезла.

Нет. По своему опыту и по своим нынешним встречам, разговорам, обменам мнениями я тоже немножко в курсе дела. Вот Вы конкретно спросили по поводу «Плахи». Всегда так бывает: есть свой период подъема, апогея популярности. Однажды я шел по улице Горького, как она тогда еще называлась. Среди многочисленных прохожих идет женщина средних лет. И издали она как-то глянула на меня, покивала головой и сказала: «Здравствуйте!». Я думал, что это моя знакомая, но когда я приблизился, то увидел, что совершенно незнакомая женщина. Я сказал: «Здравствуйте!». И потом остановился в недоумении. Думаю: она, может, что сказать хочет. Она подошла еще ближе и, глядя прямо в глаза, сказала: «Я Акбара». А Акбара — это волчица моя.

Н. БОЛТЯНСКАЯ:

Можете не объяснять.

Ч. АЙТМАТОВ: Я был ошеломлен. Я подумал: или она шутит, или не в себе. И пока я хотел спросить, почему она так заявляет, она уже ушла, мимо прошла. И глядя ей вслед, я понял, что с ней, видимо, что-то происходило, что-то серьезное, что-то в ее жизни. Почему она сопоставила свою судьбу, свою жизнь с этой волчицей Акбарой? Вот настолько «Плаха» была популярна, что даже прохожие на улице могли что-то сказать в этом смысле.

Сейчас, конечно, издания, во-первых, надо переиздавать, а издатели сейчас смотрят, что побыстрее продать, поэтому это отодвигается куда-то. Я очень сочувствую моим сверстникам, моим коллегам, собратьям по перу, которые остались в отодвинутом положении, не до них. Но мне судьба в этом смысле улыбнулась.

Европа компенсирует мне. До сих пор очень большой интерес к моим произведениям. Не хочется самому об этом говорить. На Западе это немецкоязычные страны: Германия, Австрия, Швейцария, и на Востоке — Япония. Вот два плацдарма у меня.

М. ПЕШКОВА: Я свидетель Вашего успеха на Западе. На недавно состоявшейся (два месяца назад) в Лейпциге книжной ярмарке я имела честь увидеть триумф Чингиза Айтматова среди немецких читателей. Книжки шли, что называется, на ура. Это было в большом зале кинотеатра «Парадиз», где собралась и русскоязычная, и немецкоязычная публика. Задавали множество вопросов. И была премьера фильма.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Возникает сразу вопрос совершенно ксенофобский: как они видят то, что Вы пишете?

Ч. АЙТМАТОВ:

Я часто задаю себе вопрос, и мне задают: «Чем Вы объясняете такой огромный интерес современного немецкого читателя к Вашему творчеству?». Прямого ответа я не нахожу, потому что подчас, например, мои встречи проходят в кирхах, в церквях. Я же не проповедник какой-нибудь, не богослов.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Вы же говорили о гуманизме.

Ч. АЙТМАТОВ: Ну, гуманизм — это общеинтеллектуальная постановка вопроса. Недавно в Гамбурге была такая же большая встреча в церкви, до тысячи человек присутствовало. Потом долго я даю автографы, и потом идет беседа. И все время я сам думаю и мне говорят: «Чем вы объясняете?». Просто интерес, любят читать — это ладно. Но мне кажется, поскольку мои произведения в основном затрагивают каким-то образом эпоху Второй мировой войны, нашей Великой Отечественной войны, то есть люди, судьбы, характеры так или иначе туда связаны, оттуда все проистекает, а они — сторона самая многострадальная, самая много потерпевшая. Сейчас уж не буду говорить, кто победитель, кто побежден, это само собой ясно, но все равно люди страдали, народы страдали. Все это — огромное страшное испытание, которое пришлось пройти. Может быть, чувства прохождения через эти испытания, они открывают те стороны восприятия души, которые нас сближают. А вот у благополучных народов, которых это не очень коснулось, гораздо меньше интереса.

Н. БОЛТЯНСКАЯ:

Я возвращаюсь все-таки к проблемам литературы. Одно из ментальных понятий, введенных Вами, это понятие манкурта. Это уже абсолютно определение, не нуждающееся в дополнительных словах. А есть сейчас эта хворь у потребителей литературы в мире, в России?

Ч. АЙТМАТОВ: По поводу манкурта? Употребляют ли этот термин?

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Нет, есть ли состояние манкурта у потребителей, у читателей?

Ч. АЙТМАТОВ: В самых разных версиях и вариантах. Это, например, тот исконный манкурт. В той легенде, притче все это было сказано. А сейчас это приобрело самое широкое понимание. На каждом шагу я слышу, иногда даже в печати, в разговорах, когда люди употребляют: «Ты что, манкурт?», «А мы не хотим быть манкуртами».

Н. БОЛТЯНСКАЯ: А вы считаете, это явление есть?

Перейти на страницу:

Все книги серии Ангедония. Проект Данишевского

Украинский дневник
Украинский дневник

Специальный корреспондент «Коммерсанта» Илья Барабанов — один из немногих российских журналистов, который последние два года освещал войну на востоке Украины по обе линии фронта. Там ему помог опыт, полученный во время работы на Северном Кавказе, на войне в Южной Осетии в 2008 году, на революциях в Египте, Киргизии и Молдавии. Лауреат премий Peter Mackler Award-2010 (США), присуждаемой международной организацией «Репортеры без границ», и Союза журналистов России «За журналистские расследования» (2010 г.).«Украинский дневник» — это не аналитическая попытка осмыслить военный конфликт, происходящий на востоке Украины, а сборник репортажей и зарисовок непосредственного свидетеля этих событий. В этой книге почти нет оценок, но есть рассказ о людях, которые вольно или невольно оказались участниками этой страшной войны.Революция на Майдане, события в Крыму, война на Донбассе — все это время автор этой книги находился на Украине и был свидетелем трагедий, которую еще несколько лет назад вряд ли кто-то мог вообразить.

Александр Александрович Кравченко , Илья Алексеевич Барабанов

Публицистика / Книги о войне / Документальное
58-я. Неизъятое
58-я. Неизъятое

Герои этой книги — люди, которые были в ГУЛАГе, том, сталинском, которым мы все сейчас друг друга пугаем. Одни из них сидели там по политической 58-й статье («Антисоветская агитация»). Другие там работали — охраняли, лечили, конвоировали.Среди наших героев есть пианистка, которую посадили в день начала войны за «исполнение фашистского гимна» (это был Бах), и художник, осужденный за «попытку прорыть тоннель из Ленинграда под мавзолей Ленина». Есть профессора МГУ, выедающие перловую крупу из чужого дерьма, и инструктор служебного пса по кличке Сынок, который учил его ловить людей и подавать лапу. Есть девушки, накручивающие волосы на папильотки, чтобы ночью вылезти через колючую проволоку на свидание, и лагерная медсестра, уволенная за любовь к зэку. В этой книге вообще много любви. И смерти. Доходяг, объедающих грязь со стола в столовой, красоты музыки Чайковского в лагерном репродукторе, тяжести кусков урана на тачке, вкуса первого купленного на воле пряника. И боли, и света, и крови, и смеха, и страсти жить.

Анна Артемьева , Елена Львовна Рачева

Документальная литература
Зюльт
Зюльт

Станислав Белковский – один из самых известных политических аналитиков и публицистов постсоветского мира. В первом десятилетии XXI века он прославился как политтехнолог. Ему приписывали самые разные большие и весьма неоднозначные проекты – от дела ЮКОСа до «цветных» революций. В 2010-е гг. Белковский занял нишу околополитического шоумена, запомнившись сотрудничеством с телеканалом «Дождь», радиостанцией «Эхо Москвы», газетой «МК» и другими СМИ. А на новом жизненном этапе он решил сместиться в мир художественной литературы. Теперь он писатель.Но опять же главный предмет его литературного интереса – мифы и загадки нашей большой политики, современной и бывшей. «Зюльт» пытается раскопать сразу несколько исторических тайн. Это и последний роман генсека ЦК КПСС Леонида Брежнева. И секретная подоплека рокового советского вторжения в Афганистан в 1979 году. И семейно-политическая жизнь легендарного академика Андрея Сахарова. И еще что-то, о чем не всегда принято говорить вслух.

Станислав Александрович Белковский

Драматургия
Эхо Москвы. Непридуманная история
Эхо Москвы. Непридуманная история

Эхо Москвы – одна из самых популярных и любимых радиостанций москвичей. В течение 25-ти лет ежедневные эфиры формируют информационную картину более двух миллионов человек, а журналисты радиостанции – является одними из самых интересных и востребованных медиа-персонажей современности.В книгу вошли воспоминания главного редактора (Венедиктова) о том, с чего все началось, как продолжалось, и чем «все это» является сегодня; рассказ Сергея Алексашенко о том, чем является «Эхо» изнутри; Ирины Баблоян – почему попав на работу в «Эхо», остаешься там до конца. Множество интересных деталей, мелочей, нюансов «с другой стороны» от главных журналистов радиостанции и секреты их успеха – из первых рук.

Леся Рябцева

Документальная литература / Публицистика / Прочая документальная литература / Документальное

Похожие книги

100 знаменитых катастроф
100 знаменитых катастроф

Хорошо читать о наводнениях и лавинах, землетрясениях, извержениях вулканов, смерчах и цунами, сидя дома в удобном кресле, на территории, где земля никогда не дрожала и не уходила из-под ног, вдали от рушащихся гор и опасных рек. При этом скупые цифры статистики – «число жертв природных катастроф составляет за последние 100 лет 16 тысяч ежегодно», – остаются просто абстрактными цифрами. Ждать, пока наступят чрезвычайные ситуации, чтобы потом в борьбе с ними убедиться лишь в одном – слишком поздно, – вот стиль современной жизни. Пример тому – цунами 2004 года, превратившее райское побережье юго-восточной Азии в «морг под открытым небом». Помимо того, что природа приготовила человечеству немало смертельных ловушек, человек и сам, двигая прогресс, роет себе яму. Не удовлетворяясь природными ядами, ученые синтезировали еще 7 миллионов искусственных. Мегаполисы, выделяющие в атмосферу загрязняющие вещества, взрывы, аварии, кораблекрушения, пожары, катастрофы в воздухе, многочисленные болезни – плата за человеческую недальновидность.Достоверные рассказы о 100 самых известных в мире катастрофах, которые вы найдете в этой книге, не только потрясают своей трагичностью, но и заставляют задуматься над тем, как уберечься от слепой стихии и избежать непредсказуемых последствий технической революции, чтобы слова французского ученого Ламарка, написанные им два столетия назад: «Назначение человека как бы заключается в том, чтобы уничтожить свой род, предварительно сделав земной шар непригодным для обитания», – остались лишь словами.

Александр Павлович Ильченко , Валентина Марковна Скляренко , Геннадий Владиславович Щербак , Оксана Юрьевна Очкурова , Ольга Ярополковна Исаенко

Публицистика / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Опровержение
Опровержение

Почему сочинения Владимира Мединского издаются огромными тиражами и рекламируются с невиданным размахом? За что его прозвали «соловьем путинского агитпропа», «кремлевским Геббельсом» и «Виктором Суворовым наоборот»? Объясняется ли успех его трилогии «Мифы о России» и бестселлера «Война. Мифы СССР» талантом автора — или административным ресурсом «партии власти»?Справедливы ли обвинения в незнании истории и передергивании фактов, беззастенчивых манипуляциях, «шулерстве» и «промывании мозгов»? Оспаривая методы Мединского, эта книга не просто ловит автора на многочисленных ошибках и подтасовках, но на примере его сочинений показывает, во что вырождаются благие намерения, как история подменяется пропагандой, а патриотизм — «расшибанием лба» из общеизвестной пословицы.

Андрей Михайлович Буровский , Андрей Раев , Вадим Викторович Долгов , Коллектив авторов , Сергей Кремлёв , Юрий Аркадьевич Нерсесов , Юрий Нерсесов

Публицистика / Документальное
Здравствуй, мобилизация! Русский рывок: как и когда?
Здравствуй, мобилизация! Русский рывок: как и когда?

Современное человечество накануне столкновения мировых центров силы за будущую гегемонию на планете. Уходящее в историческое небытие превосходство англосаксов толкает США и «коллективный Запад» на самоубийственные действия против России и китайского «красного дракона».Как наша страна может не только выжить, но и одержать победу в этой борьбе? Только немедленная мобилизация России может ее спасти от современных и будущих угроз. Какой должна быть эта мобилизация, каковы ее главные аспекты, причины и цели, рассуждают известные российские политики, экономисты, военачальники и публицисты: Александр Проханов, Сергей Глазьев, Михаил Делягин, Леонид Ивашов, и другие члены Изборского клуба.

Александр Андреевич Проханов , Владимир Юрьевич Винников , Леонид Григорьевич Ивашов , Михаил Геннадьевич Делягин , Сергей Юрьевич Глазьев

Публицистика