Неразумная обезьяна. Почему мы верим в дезинформацию, теории заговора и пропаганду

Одна из самых важных вещей, которую надо принять и свыкнуться с ней, такова: в решении каких-то вопросов вы, вероятно, допускаете ошибки. Один из важнейших факторов в преодолении предвзятостей и в отказе от соблазнительных, но фальшивых идей – это победа над инстинктом, заставляющим нас страстно отстаивать то, что мы считаем истинным, вместо того чтобы по возможности объективно исследовать этот предмет. Спрашивайте с себя так же строго, как спрашиваете с других, особенно относительно тех взглядов, которые вы склонны защищать наиболее упорно. Вопрошайте себя, как вопрошали бы других; возможно, именно так сказал бы скептик Иисус.

Истинная правда заключается в том, что никто не может изменить образ мышления другого человека; изменить можно только свое собственное мышление, дав другим инструменты и свободу проделать то же. Движение к обществу, построенному на разуме и доказательствах, – марафон, а не спринт. Никакое событие не способно мгновенно опрокинуть укоренившиеся заблуждения или привести к такому же мгновенному просветлению. Это постепенный процесс, в ходе которого мы поглощаем новую информацию, исправляем ошибки и движемся к более информированному и осмысленному взгляду на вещи. Чтобы приблизить более сведущий, более здоровый и более уравновешенный мир, необходима дискуссия, – иначе нам никак не остановить вползающие в общество фальшь, лженауку и сомнительное мышление, которые рвут нас на части.

Мы давно, можно сказать – на интуитивном уровне, приняли, что дебаты – это арбитр, помогающий выяснить истину; однако победу в них часто одерживают не лучшие аргументы, а наиболее искушенные и лукавые ораторы. В словесных противостояниях риторическая ловкость или способность зажечь аудиторию нередко торжествуют над ясностью изложения и разумом. Сам процесс иногда вырождается в ложную дихотомию, сводящую весь спектр мнений к двум карикатурно противостоящим друг другу точкам зрения, – а это вынуждает нас принять одну из них и не искать истину, которая, возможно, окажется более сложной. Дебаты в таком случае ведут к поляризации и делают невозможными ни изменение мнения, ни компромисс да вдобавок превращают нас в менее информированных, чем прежде, людей.

Дебаты могут стать невольным союзником ложной эквивалентности; я уже потерял счет приглашениям на разнообразные шоу с “дебатами” о глобальном потеплении или о вакцинации. В таких случаях я говорю продюсерам, что это нонсенс, учитывая, что мы имеем дело с фактами, и что спорить на эти темы равнозначно тому, чтобы обсуждать само существование Гренландии. Политические экстремисты и фанатики злоупотребляют предоставленной площадкой, прекрасно понимая, что для них сама возможность публично заявить о своих одиозных идеях уже означает победу. Лженаучные и маргинальные группы буквально жаждут дебатов, ибо они придают оттенок легитимности самым бессодержательным убеждениям и утверждениям. Это не значит, что подобные темы не следует обсуждать, – как раз наоборот, такие обсуждения абсолютно необходимы. Это очень важно – понимать, почему изменения климата реальны, развенчивать страхи перед вакцинациями или разбираться в причинах возрождения политического экстремизма. Но в данном случае слово “обсуждение” должно быть взято в кавычки – поверхностная, заставляющая вспомнить об атмосфере кулачного боя природа дебатов вынуждает нас занимать жесткую позицию, которая не способствует ни пониманию, ни тем более взаимопониманию. Наоборот, дискуссия – это плавный, изменчивый процесс, в течение которого наши взгляды могут и должны изменяться. Данный подход к обсуждению диалектичен и побуждает нас оставаться на высоком интеллектуальном и гуманистическом уровне, спрашивая “Почему вы так думаете?” – или, пожалуй, задавая еще более важный вопрос: “Почему я так думаю?” Беседы, а не поединки меняют стиль и образ мышления и помогают исправлять ошибки – как собственные, так и чужие. Выражаясь словами Вольтера, “мы должны любить истину, но уметь прощать ошибки”.