Нерожденный

– Но это же авантюра! – адмирал Озава заметно нервничал. – Ставить на карту судьбу всей Империи, надеясь на какого-то фокусника! – он бросил сердитый взгляд на профессора Миязаку. – Его теория не проверена, и опытов проведено совершенно недостаточно! Что будет с нашим флотом, если ничего не выйдет?

– А у вас есть другое предложение, Озава-сан? – меланхолично спросил адмирал Соэму Тоёда, командующий Объединённым флотом. – Во всяком случае, это не большая авантюра, чем план «Сё-1», корпус «камикадзе» или человекоторпеды «кайтен». «Миязаки» просты в изготовлении, и мы успеем установить их на всех линкорах и тяжёлых крейсерах до начала решительного сражения. А флот, – главнокомандующий тяжело вздохнул, – флот так и так обречён: зенитки малоэффективны против массированных воздушных атак, а наша авиация обескровлена. Ваши авианосцы, адмирал, пойдут в бой с пустыми ангарными палубами – на всех четырёх кораблях наберётся чуть больше сотни самолётов. Надо уметь смотреть правде в глаза – мы проигрываем войну.

– С падением Филиппин мы её фактически проиграем, – буркнул Озава.

– Совершенно верно. Поэтому нет никакого смысла беречь наш флот и дальше – он останется без топлива и превратится в большую неподвижную мишень, стоящую на якорях в базах метрополии. А вы что скажете?

Вопрос командующего Объединённым флотом был обращён к Миязаке, сидевшему с бесстрастным лицом, и все высшие офицеры, присутствовавшие на совещании, посмотрели на учёного: что он на это ответит?

– Истинный самурай, – медленно проговорил Миязака, – всегда готов к смерти. Если я ошибся в расчётах, я умру первым – сделаю себе харакири прямо на мостике флагманского корабля. Но истинный самурай стремится к победе – я верю в успех.

* * *

Корабли адмирала Куриты шли к Филиппинам. Ветер облизывал огромные стволы орудий главного калибра и свистел в надстройках, волны били в бронированные борта и отступали под напором мощи, скрытой в грузных корпусах рукотворных морских чудовищ. В план сражения внесли изменения – решено было не выделять из состава диверсионного соединения отвлекающий отряд Нисимуры, все мощные надводные корабли были собраны в кулак. Шесть линейных кораблей и двенадцать тяжёлых крейсеров с лёгкими крейсерами и эсминцами охранения двигались на северо-восток – Объединённый флот Империи шёл навстречу славе или гибели. Второе казалось более вероятным – на спешно установленные на палубах таинственные «миязаки» мало кто надеялся.

Учёный-самурай стоял на мостике флагманского линкора «Мусаси». Профессор был совершенно спокоен – или просто хорошо умел держать себя в руках. А вот находившийся тут же Курита выглядел неважно. Пожилой адмирал ещё не совсем оправился от лихорадки денге, и к тому же ему не нравился «Мусаси» – адмирал предпочитал суперлинкору свой привычный крейсер «Атаго».

– Входим в опасный район. По данным разведки, здесь действует много американских субмарин, – доложил командир линкора.

– Завесу, – коротко бросил Миязака, словно он, а не Курита имел право отдавать здесь приказы. Однако адмирал не стал возражать, а лишь подтверждающе кивнул.

Стволы-раструбы «миязак» зашевелились, нацеливаясь в раскрашенные белой пеной волны. Учёный по-прежнему оставался абсолютно спокоен.

* * *

– Что за чертовщина… – раздражённо пробормотал командир подводной лодки «Дартер», отрываясь от перископа. – Десять торпед, всего с тысячи ярдов – и все мимо! Не мог я так ошибиться… Не два, так хотя бы один крейсер джапсов должно было зацепить! Опять отказы, как в сорок втором? Непонятно… Надеюсь, парням с «Дейс» повезёт больше.

Но «Дейс» добилась не большего успеха. Ни одна из четырёх торпед, выпущенных ею по тяжёлому крейсеру «Майя», в цель не попала, хотя прицел был взят верный. Акустик-виртуоз на «Дейс» (подводники шутили, что он может различить жужжание одного москита в целой стае) доложил, что шум винтов торпед исчез вскоре после залпа. Странно – не могли же все четыре торпеды отказать одновременно!

* * *