Нерождённый #7

Девушки встревожены, но, может, они зря волнуются. Я вспоминаю как действовал яд на меня — не так уж и быстро. Они еще очень долго пытались отпилить мою голову.

— Слишком рано, — говорю я, вставая. Я хочу обнадёжить их… и себя.

* * *

Печи в Каньоне Силы, о которых рассказал мне Кайоши не выходят из головы… я бы хотел поговорить об этом с И-себа. Я пробую звать его, снова зову, уже в сотый раз, наверное. И уже в сотый раз он не откликается.

Неожиданно приходит мысль зайти в тень — что если И-себа так далеко сейчас, что его голос можно услышать только там?

Оглянувшись на девушек, который снова склонились над пленницей, шагаю в тень. Шагаю… и замираю.

Тут всё по другому теперь!

Этот мир, эта пустыня из песка цвета крови, и без того казалась мёртвой, но сейчас…

Нет больше огня в огромной печи, которая приняла из моих рук немало тел побеждённой врагов. Нет огня и даже золу всю разметало ветром, смешав с кровавым песком.

И порталов тоже нет, от них остались только груды камней, словно сюда, в этот странный мир спрятанный от глаз всех, кроме Нерождённых, пришёл кто-то огромный… огромный и очень злой. И- себа нашёл нового Нерождённого и впустил его сюда?

Предложил ему контракт? На Рэйден?

И что-то пошло не так?

Я подхожу к печи, опускаюсь на песок рядом и касаюсь решётки. Холодная. Она всегда обжигала меня, заставляя слезать кожу с ладоней… и вот она холодна. Встаю, оглядывая руины, в которые превратилось здесь всё… Рэйден — что если она устроила всё это? Она же не собиралась возвращаться в свой мир. Да, она вполне могла сделать разрушить здесь всё, закрыв для себя обратный путь. Путь домой.

И для меня.

Мирный океан, уютное роскошное бунгало и моя прошлая жизнь… всё? Она останется лишь воспоминанием?

Зову И-себа и слышу лишь шёпот сухого ветра пустыни в ответ.

Моего невидимого бога больше нет? Он мёртв или… ушёл?! Насовсем, сдавшись? Из-за того что я не дал Эрике умереть, из-за того что не убил её при первой нашей с ней встрече? Но он же не знает что я готовлю ей… и это будет пострашнее быстрой смерти.

Прежде чем выйти из тени, на секунду опускаюсь рядом с могилой Мико, касаюсь горячего песка над её телом, касаюсь рукояти ножа, который оставил вместо изголовья.

* * *

Мы ждём час, другой, третий, на востоке небо начинает светлеть перед рассветом, но тонкий нож Трикси по прежнему лишь царапает защиту Караты — она не слабеет. Или слабеет, но так медленно, что пришлось бы ждать много часов или даже дней, пока потоки окончательно замрут. Можно было бы и подождать, вот только совсем скоро действие яда начнёт ослабевать… и тогда шансов не останется совсем.

Теперь и я начинаю тревожиться, лихорадочно придумывая выход.

Могу ли я забрать сейчас одну жизнь Караты? Да, если проткну её сердце клинком закалённым арклитовой сталью — моим шигиру, я заберу одну из её девяти жизней…вот только как это поможет мне одолеть Ода?

Я только сейчас понимаю как сильно надеялся на то, что ледяной яд позволит мне убрать с своего пути одного из сильнейших Охотников в клане. И если бы вышло с Каратой — можно было бы рискнуть и повторить то же самое с Сейджи, ведь у близняшек остаётся еще одна порция ледяного яда.

— Надо избавляться от неё, — мрачно кивает Трикси и показывает взглядом на Карату. — Сбросим в ущелье и там ты добьёшь её. Хотя бы одну жизнь у неё отнимешь — это лучше чем ничего. И нужно поторопиться — если действие ледяного яда ослабнет — она прикончит тут нас всех.

Да, всё не очень хорошо.

— У вас же есть еще яд — вколите его ей!

— Он последний, — протестует Трикси.

— Зачем беречь, если алхимик из Кхарона обманул и яд не так силён, как он обещал. И наоборот — если сейчас вторая порция подействует, мы хотя бы будем знать, силу это его яда.

Трикси с Клео переглядываются, и я понимаю почему — каждая порция такого яда стоит целое состояние.

— Ладно, — Трикси, решившись, кивает и исчезает на лестнице ведущей под палубу. Появляется почти сразу с серебряным флаконом в руках. Серебряным флаконом, который венчает прочная игла.

Склоняется над обнаженной, залитой кровью Каратой и начинает осторожно, через пробитую защиту на груди вводить в тело девушки яд.

— Теперь надо подождать, — она встает, со страхом глядя на Карату. — Если и сейчас не подействует — всё плохо.

И мы ждём.

Ждём, с тревогой глядя на сонное солнце выползающее из-за горизонта — время неумолимо и оно сейчас играет против нас. Ждём стоя в десятке шагов от обнажённого тела на палубе, не пытаясь спрятаться от дождя, который начался недавно и с каждой минутой становится всё сильнее. Он смывает кровь с груди Караты, показывая нам почти затянувшуюся рану от гарпуна.

— Я попробую еще раз, — Трикси вопросительно смотрит на Клео, которая сейчас стоит прижимаясь ко мне, чтобы согреться — ночь неожиданно зябкая и я вдруг думаю о том, что Карате сейчас, наверное, холодно.