Нерождённый #7

Если Карата и есть — то где-то там, на дне этого древнего разлома. Прыгаю вслед за светлячком, в одно мгновение обгоняя робкую искру света. Пролетев немного, едва успевая ускользать от острых словно зубы скал замедляюсь, дожидаюсь светлячка и оглядываюсь.

Разлом гораздо больше чем казался с высоты — маленькая такая пропасть, дна которой пока даже не видно. Опускаюсь еще ниже — Карата если и будет то, скорее всего как раз на дне, ведь на уступах скал удержаться падающему телу очень сложно.

А потом я вижу.

Не Карату.

Какой-то древний корабль, вернее — то, что от него осталось. Дерево и металл, много дерева и металла. Когда-то очень давно он рухнул сюда в расселину, и падал, пока не застрял между двумя стенами узкого каньона, застрял так и не достигнув дна. И теперь так и висит на чернотой пропасти во тьме.

Прежде чем опуститься на него, взмахиваю рукой, отправляя вперёд светлячка — его тусклый свет сразу выхватывает из темноты почти целую палубу, обломки железных штырей торчащих из неё — кажется, это всё что осталось при падении корабля от капитанского мостика… И на одном из этих штырей, нанизанную словно на вертел, я вижу Карату.

Ей явно не везёт сегодня — за одну ночь дважды пробить грудь…

Карата не одна. Её окружила целая стая прыгунов — эти мерзкие создания, похоже, давно уже облюбовали себе корабль, превратив его в своё логово… и вот теперь радостно обнюхивают неожиданно свалившуюся с неба добычу. Обнюхивают, касаются своим длинным языками обнажённого тела Караты, пробуют вгрызться своими острыми зубами в её тело и почти сломав их о защиту, с недовольным шипением отступают, освобождая место для других.

Рисую прямо под Каратой на палубе формулу мёртвой земли — она вытягивает силы из каждого, кто оказался в огромном чёрном круге, который сразу же появляется на палубе. Эта формула — из первых, что когда-то мне, новичку всего с несколькими ядрами внутри, показал Нир.

Сейчас она — в руках мастера ранга Охотник — многократно усилилась, она заставляет прыгунов улечься на доски палубы, улечься без шанса пошевелиться. Подхожу, отсекаю им головы, ногой отталкиваю в сторону — на радость тем уродцам, что остались за пределами тёмного круга.

На Карату эта формула тоже должна действовать — и это неплохая страховка от неприятных сюрпризов.

Она смотрит на меня, узнаёт — узнаёт того, кто сбросил её с палубы. Я вижу огонь, который сверкает в её взгляде.

— Ты Керо?!

— Да. И я пришёл за тобой, — касаюсь железного штыря, который торчит из её груди — интересно, не появись я здесь сейчас — как бы Карата смогла избавится от него?

— Ты не убьёшь меня, не сможешь убить, — я вижу ненависть в её глазах.

Это я должен ненавидеть её, а не она меня! Она, вместе с другими Ода, забрали мои земли, убили моих людей.

— Ты про это? — касаюсь светящихся черепов на её шее.

Я в облике призрачного дракона, Карата не сможет увидеть на моей шее черепа, она не знает моей силы…

— Девять жизней? Как у кошки, — я пожимаю плечами. — Кошки тоже смертны. Сегодня заберу одну твою жизнь, а потом приду за другими.

Она всматривается в облик дракона, который прячет меня, словно надеясь за ним угадать меня настоящего… хорошо, что она не сможет увидеть там Иниро.

Вцепляется руками в железный штырь пронзивший её грудь и пробует подтянуться. Пробует снять себя с него.

— Нет, — качаю головой я. — Не нужно. Ты умирала когда нибудь? Если нет, если еще ни разу — приготовься увидеть, как выглядит смерть.

Я размахиваюсь, размахиваюсь так сильно, как только могу — я хочу отсечь ей голову с первого удара, не хочу её мучить — они слишком красива.

* * *

Обезглавленное тело Караты истлевает за пару минут, высыхает, так словно за эти минуты прошла сотня лет. Высыхает и рассыпается прахом к моим ногам.

Вот и всё.

Это не слишком сильно радует меня, но у Караты теперь всего лишь восемь жизней.

Прежде, чем взлететь и покинуть это мрачное место, прислушиваюсь к странному шороху, который ловит моё ухо. Это не возня прыгунов делящих свою добычу совсем близко… да это и не шорох. Я снова чувствую кого-то большого, кого-то, кто ходит совсем близко.

Призрак!

Он близко, совсем близко, может быть, бродит прямо по этой палубе… но там, в другом мире.

Я бы не отказался наполнить его кровью сосуд на моём поясе — еще один череп на моей шее и шестая жизнь стали бы утешением на сегодня.

Захожу в другой мир, готовый выйти обратно, если Призрак окажется слишком близко и слишком опасен… и никого не вижу. Палуба на которой стою — мертва и пуста.

Но шорох есть, мне не показалось. Оглядываюсь и совсем близко от меня, чуть выше палубы, вижу дыру в отвесной стене разлома. Дыру очень правильной формы — словно здесь когда-то проходил рукотворный тоннель, а потом его разорвало той самой огромной трещиной в земле, в которой я и нахожусь сейчас, прислушиваясь к шорохам другого мира.

Звуки оттуда, из тоннеля?