Несладкий сон

— Хозяин, вы будете меня учить? Лично? Но ведь…

Господин вновь поднял ладонь, и Нриз тут же замолчал.

— Давай сразу проясним некоторые детали. Я не предлагаю тебе ученичество, это глупо. Ты — моя собственность и моё создание.

Нриз часто закивал — Хозяин напоминал об очевидных и самих собой разумеющихся вещах.

— В ученичестве я несколько разочарован, все мои личные ученики не оправдали надежд. Они оказались в достаточной степени самодовольными, чтобы, добившись первых успехов и получив толику могущества, остановиться на достигнутом. Все три попытки оказались неудачными. Один из них, подававший наибольшие надежды, взял ношу не по плечам и сгинул. Двое других получив богатство и славу, перестали стремиться к большему. Последнюю стоящую монографию они выпускали… дай подумаю, четыреста семь лет назад. Возможно, быть самой сильной лисой в норе для кого-то и достаточно, но от своих учеников я ожидал кое-чего большего, чем министр промышленного артефактостроения или ректор академии средней значимости.

Дыхание Нриза перехватило от возмущения. Быть личным учеником Хозяина, но при этом не оправдать его надежд? Не прикладывать всех усилий для того, чтобы выполнить каждое из желаний Хозяина? Он не знал ни как зовут этих учеников, ни как они выглядят, но уже испытывал к ним жгучую ненависть.

— Поэтому учеником ты не будешь, — продолжал Хозяин. — Когда-то очень давно я преподавал в Центральном Университете Союза Шеон. Не удивляйся, преподавание давало доступ к неплохой библиотеке, к тому же я был молод и ещё не утратил некоторых иллюзий. Считал, что можно вбить немного знаний даже в наплечные пеньки идиотов, думающих лишь о девках и выпивке. Так вот, я читал лекции, их слушали много бездарей и глупцов, у некоторых кое-что даже задерживалось между ушами. Надеюсь, ты окажешься не худшим из них. Поправляйся и приходи в себя. Но не затягивай, завтра с утра буду проводить кое-какие эксперименты в лаборатории номер двенадцать, говорить мне это не помешает.

Хозяин развернулся и широким шагом направился к выходу из комнаты. Нриз, пребывавший в полном экстазе от восторга и предвкушения, едва удержался, чтобы не броситься вслед.

— Хозяин будет меня обучать! — радостно сообщил он Таагу-18.

Увы, это бездушное скопление металлов, накопителей и магических структур ничего не ответило. Голем с самым невозмутимым видом развернулся к нему круглым металлическим задом и отправился закрывать распахнутую после Хозяина дверь.

* * *

Ждать было невыносимо, поэтому в двенадцатую лабораторию Нриз отправился как можно раньше — то ли ранним утром, то ли поздней ночью. Окружающая замок дымка, подчиняясь циклу «день-ночь» ещё сверкала мириадами звёзд, проглядывающих сквозь потоки тускло светящихся клубов тумана. До сих пор он даже не задумывался, где именно находится Цитадель Ашрад — то ли висит в бесконечной пустоте, то ли стоит на высоком горном пике, то ли вообще летает где-то в небесах. Одно можно утверждать с уверенностью — это не Земля будущего или прошлого. Слишком огромными казались звёзды, слишком странными атмосферные явления. Ничего подобного Ульрих Зиберт не видел даже в тропиках, когда по работе посещал Индонезию.

Впрочем, Хозяин призвал и изменил Нриза не для того, чтобы тот таращился по сторонам и строил глупые предположения. Нриз прибавил шагу и поспешил в лабораторию. Тааг-18 быстрее засеменил следом, сопровождая неотрывной тенью.

Дверь в лабораторию оказалась закрытой. Несмотря ни на новое зрение, ни на возможность управлять магией, попасть внутрь не удалось. Во время попыток воздействовать на пластину замка, над ним вспыхивал глиф «Запрет», окружённый видимыми лишь в магическом диапазоне светящимися потоками, которые, как теперь Нриз понимал и мог опознать, формировали структуру оптической иллюзии.

— Тааг, открой, пожалуйста, дверь, — сказал он.

Голем подошёл к двери, окинул её своими фасетами глаз, после чего развернулся к Нризу и застыл неподвижной статуей. Нриз понимал, что это глупо, но ему почудилось осуждающее выражение, промелькнувшее на изогнутой лицевой пластине. Это, конечно, являлось игрой воображения — полированный металл оставался неподвижен, да и жвалы не шевелились. Но даже в этой неподвижности было что-то говорящее.

— Ладно-ладно, я понял! — вздохнул он.

Нриз не знал, сколько придётся ждать Хозяина, поэтому он решил заняться чем-то полезным. Именно таковым было изучение возможностей собственного мозга, пределов, в которых вычислительный транс становился опасным и начинал вредить здоровью.