Несостоявшийся граф

– Да, он.

– И что он скажет, коли узнает, что ты сплоховал, и письма не отдал?

– Не знаю, – насупился посыльный.

– Зато я знаю! Ох, чую, быть тебе драному…

– С чего бы? Я ему не служу, – неуверенно протянул мальчишка, в глубине души понимая, что если квартирант пожалуется отцу, служащему в его доме швейцаром, порки не миновать. Хотя Дмитрий Николаевич жаловаться не станет, он такой…

– Ну, как знаешь, – пожала плечами девушка и хотела уже зайти в парадное, когда парнишка сдался.

– На, держи, – насупившись, буркнул он, – только беспременно в руки молодой баронессы передай!

– Уж я-то передам, – с чувством полного превосходства отвечала ему горничная и спрятала конверт в муфту.

Остановившись у комнаты Люсии, Маша на секунду задумалась, а ну как Александр Людвигович узнает, что она письмоношей заделалась, но с другой стороны, а как ему узнать? И барышню жалко, вон на ней уже лица нет. Эх, была не была!

– Дозвольте зайти, Люсия Александровна, – тихонько поскреблась она в дверь.

– Заходи, – отозвалась хозяйка и тут же спросила: – А где ты пропадала? Я тебя искала, но никто не знал, где ты.

– Так к пирожнику ходила, узнать, отчего нам булочек не принесли.

– А почему ты?

– Клара Ромуальдовна велели.

– Ты мне служишь или Кларе? – рассердилась Люсия, но, взглянув на смутившуюся горничную, смягчилась и добавила уже спокойно: – Скажи ей, чтобы впредь тебя чужими обязанностями не занимали, а не поймет, так я сама с ней поговорю.

– Слушаюсь, барышня, – присела в книксене Маша, радуясь про себя, что удалось хоть немного досадить этой старой грымзе, оставшись при этом невиноватой.

– Зачем же я хотела тебя видеть? – задумалась юная баронесса, не заметив сразу, как верная субретка тайком сует ей в руки конверт. – Что это?

– Письмо вам, – тихонько шепнула ей девушка и прибавила со значением в голосе: – От него!

– Убери, – поджала губы Люсия. – Не хочу ничего о нем знать!

– Как прикажете.

– Нет, каков нахал! Вздумал писать мне, как будто имеет на это право! И что он там только пишет…

– Да мне же откуда знать, барышня? Письмо-то запечатано!

– Вот и хорошо, вот и ладно. Отправь его назад нераспечатанным. Пусть знает…

Что должен знать Будищев, она не сказала, явно подразумевая, что всё! Но хорошо изучившая свою хозяйку Маша не торопилась убирать заветное послание, а как бы невзначай вертела его в руках, разжигая в баронессе любопытство.

– Так мне унести его господину секретарю, чтобы тот отправил назад?

– Господи, нет, конечно! Ведь тогда оно немедля попадет к отцу.

– Что поделаешь, такой уж у нас порядок…

– Как же ты бываешь иногда несносна, Мария! Ладно, давай сюда, я сама отправлю. А ты… ступай на кухню и скажи, чтобы… в общем, распорядись от моего имени!

– Как прикажете, барышня, – снова присела в книксене горничная и вышла вон, не скрывая победной улыбки на лице.

Оставшись одна, Люсия некоторое время сидела смирно, продолжая сжимать в руке злосчастный конверт, но плотная мелованная бумага, казалось, жгла ей руку. Плюс ко всему бессовестно дрыхнувший до сих пор Сердар изволил проснуться и тихонько подойти к хозяйке. Учуяв знакомый запах от конверта, пес мгновенно сбросил сонливость и, выразительно посмотрев на юную баронессу, сказал свое веское:

– Вав!

Не устояв перед таким аргументом, Люсия бросилась к бюро и взялась за нож из слоновой кости. Разрезав конверт, она вытащила наружу сложенный вдвое листок бумаги и пробежала глазами текст. На лице ее в одно мгновение отразилась целая гамма чувств, от крайней степени недоверия до безумной радости.

Вскочив с места, она сначала прижала письмо к груди, будто надеясь почувствовать тепло тела своего возлюбленного, затем бросилась обнимать Сердара, после чего схватилась за колокольчик и громко в него позвонила.

– Что прикажете, барышня? – влетела в ее комнату Маша.

– Одеваться! – звонко воскликнула она и, не сумев сдержать радости, обняла еще и верную служанку. – Что-то я совсем засиделась в четырех стенах, мне срочно нужно развеяться.

– Как угодно-с!

Одеться для выхода, если вы не знали, не так-то просто. Надобно снять домашнее платье и надеть выходное, но выбрать следует не слишком праздничное, а то будет не скромно, но при этом и не совсем простое, чтобы не выглядеть монашкой. Затем подобрать к нему в тон перчатки и шляпку, а по зимнему времени все это должно сочетаться с шубкой. А поскольку все это совсем не быстро, то и сборы оказались вовсе не такими скорыми, как этого хотелось.

Под гардероб юной баронессы отводилась целая комната, куда, собственно, и удалились они с Машей. Сердар, разумеется, поспешил последовать за ними, но девушки, не понаслышке зная его повадки, поспешили выпроводить пса. Тот, совершенно естественно, был против, о чем не преминул сообщить громким лаем, и это тоже заняло некоторое время. К несчастью, их возня привлекла внимание лакея Томаса, который заглянул в неприкрытую дверь и обнаружил конверт. Сообразив, что перед ним письмо, верный слуга тотчас отнес его хозяину. Так что когда Люсия и Мария оказались готовы к выходу, на их пути встал тот же самый лакей.