Несостоявшийся граф

– Явите божескую милость, налейте шкалик, – заканючил алкаш, начисто проигнорировав обращенный к нему вопрос.

– Я тебе покажу, шкалик! – рассердился буфетчик. – Ты там поди наблевал в углу, или того хуже, обгадился, а нам убирай!

Выйдя из-за стойки, он одной рукой подхватил скулящего и легко выволок наружу, не обращая внимания на протесты. После чего проситель был поставлен в позу пьющего оленя и мощным пинком под зад отправлен в свободное плавание.

– Строго у вас тут, – заметил Федя, когда буфетчик вернулся.

– Порядок должен быть! – глубокомысленно заявил тот.

– Это правильно.

Через некоторое время в зал нетвердым шагом зашла Лаура и, не без труда добравшись до стойки, остановилась, опершись на нее.

– Чего изволите? – с явным подобострастием в голосе спросил здоровяк.

– Прикажи подать Щербатому водочки и закуски. Рыбки там, огурчиков, рыжиков соленых, в общем, сам знаешь! Да смотри не в кабинет, а в подвал. Он там с дружками сидит, так что не жмись, чтобы два раза не бегать.

– Сию секунду! Может, мадерки добавить и сладенького чего?

– Непременно! – пьяно кивнула проститутка, причем так сильно, что ее голова оказалась на столешнице, да так там и осталась.

– Ишь ты, заснула, – скривился буфетчик. – Вот задрыга!

– Но-но-но! – вскинула голову женщина и обожгла стоящего напротив мужика яростным взглядом. – Я все слышу!

Тот в ответ сделал каменное лицо, дескать, я вообще молчал, а вам послышалось. Лаура некоторое время сверлила его глазами, потом сникла и, махнув рукой, горько сказала:

– Уехать бы куда отсюда, далеко-далеко, чтобы и дорогу забыть!

– Куда прикажете, барышня? – подал голос молчавший до сих пор Федор.

– Куда угодно, – равнодушно махнула рукой проститутка.

– Сейчас спроворим, – с поклоном отвечал Шматов и подхватил шатающуюся Лауру под плечи.

– Осторожнее, паря, – счел своим долгом предупредить залетного буфетчик. – Если удумал покуражиться, так отступи. А то ее хахаль тебя на лоскуты порежет!

– Не, мы люди смирные, – отмахнулся Федя. – У нас таких мыслей отродясь не бывало. Покатаю барышню и назад. Глядишь, к тому времени и чай поспеет!

– Мое дело остеречь, – пожал плечами здоровяк и равнодушно отвернулся.

* * *

Оказавшись на улице, Лаура жадно втянула в себя морозный воздух и как будто немного протрезвела.

– Где-то я тебя видела? – обернулась она к Шматову.

– Сейчас вспомнишь, – посулил тот в ответ и, неожиданно сбив ее с ног, зажал одной рукой рот, чтобы не кричала, а второй принялся натирать лицо снегом.

Не ожидавшая такой подлости проститутка попробовала вырваться, но не тут-то было. Незнакомый извозчик крепко держал ее, продолжая оздоровительные процедуры. К тому же вокруг не оказалось никого, чтобы позвать на помощь, а когда ее, наконец, отпустили, сил сопротивляться уже не было.

– Ополоумел? – зло взвизгнула она, попытавшись подняться, но тут же вновь растянулась, поскользнувшись. – Вот скажу Щербатому…

– Цыц! – прервал ее Федор. – Скажи лучше, Будищев приходил?

– Федя? – изумилась проститутка. – Ты как здесь оказался?

– С крестным ходом шел да заблудился, – огрызнулся парень. – Я спрашиваю, Дмитрий Николаевич был тут?

– Ф-феденька, – шмыгнула носом женщина. – А его Тихон с дружками схватили и в подвале теперь держат.

– Зачем это? – нехорошо прищурился бывший ефрейтор.

– Староверы такой приказ дали. Вы какого-то их человека обидели. Я Тише говорила, что не надо. Правда-правда. Только он все одно слушать не стал…

– Он жив?

– Ага, – часто закивала Лаура. – Живой. Ждут, пока человек от Прохоровых придет и удостоверится, что все, как надо.

– Показывай дорогу!

* * *

Тусклый лучик света, с трудом пробившийся через зарешеченное оконце, светил Будищеву прямо в глаза, мешая разглядеть окружающую обстановку. Впрочем, главное было понятно и так. Он в плену у бандитов, скорее всего в каком-то подвале, висит привязанный к балке, едва касаясь ногами земляного пола. Из одежды на подпоручике остались лишь изодранные панталоны, а тут, черт возьми, довольно холодно.

Впрочем, судя по всему, это ненадолго. Тихон с подручными сейчас немного подкрепятся и снова примутся за дело. Тогда сразу же станет жарко. Особенно ему. Где-то справа стоял стол из грубо отесанных досок, на котором лежали отобранные у него револьверы и прочие вещи вперемежку с выпивкой и разнообразной снедью. Бандиты, как по нотам разыгравшие перед ним спектакль, теперь толпились вокруг стола, поглощая как не в себя стакан за стаканом хлебное вино, тут же закусывали, разбрасывая целые куски пищи.

– Что, ваше благородие, молчите? – вспомнил о пленнике один из них, изображавший из себя прежде кучера. – Прежде куда как разговорчивы были!

Последние слова были встречены одобрительным гоготом его приятелей и презрительным молчанием офицера. Очевидно, такая реакция не пришлась по нраву липовому извозчику, и тот нарочито ленивой походкой двинулся к узнику.

– Ах ты, паскуда, – злобно ощерился он и потянулся к горлу Дмитрия грязными пальцами, – да я тебя…

– Годи! – остановил его Тихон. – Успеешь еще. Сперва надо его заказчику показать. Может, тот чего поспрошать пожелает?