Несостоявшийся император. Александр Михайлович

В конце концов, Арвид вызвал Николая на дуэль. Однако секундантам удалось решить дело миром, благо, стреляться не желали обе стороны. Секунданты сочли повод для дуэли незначительным, и состоялось перемирие.

Марине пришлось с мужем отправиться в Петербург. Но тут вмешались господа офицеры конногвардейского полка и потребовали капитана Мантейфеля в Красное Село, где дислоцировался полк, для объяснений. Там суд чести полка вынес решение о необходимости дуэли. Командир полка Хусейн Келбани, хан Нахичеванский, представил дело на рассмотрение царю, и Николай II дал разрешение на поединок.

Мы ещё в детстве из романов Дюма узнали, как сурово карались участники дуэлей при Луи XIII и Луи XIV. Согласно указу Петра Великого за дуэль полагалась смертная казнь. Наследники Петра за дуэль не казнили, но разжалование, ссылка или заключение в крепость на несколько месяцев, а то и лет было нормой. А тут наш святой царь буквально заставляет молодого человека идти на смерть или стать убийцей!

Теперь у Арвида не было выбора. Ранним утром 22 июня 1908 г. противники прибыли на лужайку Крестовского острова в имении князя Белосельского. По решению полкового суда дуэль должна была состояться на пистолетах на расстоянии пятнадцати шагов, три выстрела каждый.

Отсчитав шаги, противники встали напротив друг друга. Раздалась команда «Стрелять!», и одновременно громыхнули два выстрела. Николай выстрелил вверх, а Мантейфель — в Юсупова. Николай получил смертельную рану в бок и скончался на месте дуэли.

Весь Петербург сочувствовал семье Юсуповых. На следующий после дуэли день на панихиду по Николаю прибыли большинство августейших особ, находившиеся в столице: греческая королева Ольга Константиновна, греческий принц Николай, великие княгини Мария Павловна, Елена Владимировна, Елизавета Маврикиевна, Мария Георгиевна, Ксения Александровна, великие князья Владимир Александрович, Константин Константинович, присутствовали и Николай, Георгий и Александр Михайловичи.

После смерти Николая Феликс остался единственным наследником огромного состояния Юсуповых. И сразу же за ним начали охоту дочери и маменьки не только в Москве и Петербурге, но и в Париже и Лондоне. При этом ни дочек, ни мамочек не смущали слухи о «нетрадиционной ориентации» Феликса.

В своих воспоминаниях Ф.Ф. Юсупов пытается свести свои увлечения лишь к страсти переодеваться в женские платья. По его версии к переодеванию его склонила «простая» девушка Поля, жившая в Петербурге недалеко от них. В её крошечной квартирке они и «проводили вечера в компании со студентами, артистами и весёлыми девицами».

В отличие от родительского дома, «созданного для балов и приёмов», «скромная Поленькина гостиная с самоваром, водкой и закуской означала свободу и веселье». Именно Поля первой предложила Феликсу переодеться в женское платье: «В два счёта она одела и раскрасила меня так, что и родная мать не узнала бы». В таком необычном наряде Феликс вместе с братом и весёлой компанией студентов впервые отправился слушать цыган. «Прежде я не слыхал цыган, — вспоминает Юсупов. — Вечер стал для меня открытием. Знал я, что хорошо поют, но не знал, что так чарующе. Понял я тех, кто разорялся на них. А ещё я понял, что в женском платье могу явиться куда угодно... Поленька наряжала меня умело: все её платья шли мне необычайно».

Как писала Елизавета Красных, биограф семьи Юсуповых: «Николай всячески поощрял переодевания брата. Так, вместе являлись они на маскарады в Париже, перед одним из которых переодетый Феликс покорил сердце короля Эдуарда VII. Николая это очень забавляло и в насмешку над чопорным «высшим обществом» он спровоцировал младшего брата попробовать себя певицей в кабаре “Аквариум” в Петербурге. Организовав двухнедельный ангажемент, Николай и Полина обеспечили Феликса платьем-хитоном из тюля. Из всех воспоминаний современников только в воспоминаниях самого Феликса сохранилось описание этой авантюры, которая потом неоднократно ставилась ему в укор в подтверждение его извращённого вкуса и многократно цитировалась.