Нестандарт. Забытые эксперименты в советской культуре

Сейчас это имя известно большему числу людей, чем на момент его кончины. Недавно я был приятно удивлен: оказывается, многие произведения Каретникова, исполненные под управлением таких ведущих постсоветских дирижеров, как Валерий Гергиев и Александр Лазарев, можно скачать с YouTube. Кое-что выпущено на физических носителях. Русскоязычная его биография вышла в 1997 году крошечным тиражом в 500 копий в провинциальном Ростове-на-Дону, где автор сего труда, Александр Яковлевич Селицкий, по стечению обстоятельств как раз проживал (расширенное издание вышло в Москве в 2011-м[547]

). Сейчас о жизни Каретникова можно узнать гораздо больше, а услышать его музыку – гораздо проще, чем было мне в годы нашего знакомства. Посему я не стану перечислять факты, которые читатель запросто может узнать и без меня, а музыку буду обсуждать лишь ту, которую он обсуждал со мной лично. Герой моего повествования – мой друг Коля, каким я его знал в Москве в 1971–1972 годах, когда затворничество этого неизменного затворника достигло своего апогея. В предисловии ко второму изданию Селицкий пишет:

Среди композиторов следующего поколения, то есть рожденных в пятидесятые годы, распространено убеждение, что гонения, которым со стороны властей подвергались многие мастера советской эпохи, – либо миф, либо эти гонения чуть ли не специально организовывались самими гонимыми. Один из наших современников, уважаемый, высокоталантливый и весьма успешный, огласил версию, согласно которой разгромные статьи в центральных газетах инициировали друзья А. Шнитке с целью подогреть интерес к нему на Западе. Далее он говорит: «…Я советую очень внимательно читать толстые книги с жизнеописаниями А. Шнитке, Э. Денисова, Н. Каретникова. Если объективно посмотреть… то приходится констатировать, что все разговоры об их проблемах – просто миф». …И, может быть, одна из целей ее переиздания – напомнить, что грубая «разносная» критика, «проработки» авторов, запреты на исполнения музыки, на поездки композиторов за рубеж с целью присутствовать на премьере своих произведений и многое другое – увы, не миф[548]

.

Мы с Колей могли и вовсе не познакомиться. Адрес его мне дал один знакомый американец, мой предшественник по программе обмена для аспирантов и молодых специалистов, которую осуществляла организация International Research and Exchanges Board (IREX). Я отправил Коле открытку из общежития Московской консерватории, где из англоговорящих постояльцев, помимо меня, был только британский артист балета, учившийся в Большом театре, причем звали его тоже Ричард. Примерно месяц от моего адресата ничего не было слышно, а потом вдруг зазвонил телефон. Коля извинился за промедление и сказал, что объяснит все при встрече. Как выяснилось, он таки перезвонил мне, получив открытку, и позвал к телефону Ричарда, но трубку взял тот самый Ричард из Большого, который, как с улыбкой заметил Коля, «решил сыграть вас» и притворялся добрых пару часов.