Несвоевременные мысли эпохи Третьей Империи

Однако всё по-честному. Тебе, в отличие от старых времён, ничего не обещают. Так прямо и говорят: ничего вам государство не должно. Ни старым. Не разбогатели, кто мешал? Нате вам пенсионную реформу и скажите спасибо, что пока так. Могли пенсии вообще отменить — они не всегда были. Ни молодым. Все, говорят им, претензии к родителям. Государство не рожало ни вас, ни ваших детей. Так прямо чиновница с Урала и сказала. Честность — лучшая политика. Хотя простота, конечно, хуже воровства. Опять же, бедности стало очень много для такой богатой ресурсами страны. В том числе детской. И непонятно, откуда она взялась? Начальство так старалось, такие реформы затеяло, такие указы выпускало… А прожиточный минимум как был уровнем проживания нищенским, так им и остался. Объяснить, что на него можно нормально существовать, пытались народу депутаты всех уровней. Пока не удалось. Эксперименты не помогли: не влезают в него привычные нормальному человеку продукты, хоть тресни. А выращивать для себя еду пока умеют не все. Разучились.

То есть в стране есть всё, и это хорошо. Но не для всех, что плохо. Начальство честное — за это ему спасибо. Но исключительно в части того, что страна и её население ему не нужны, а нужны исключительно экспортируемые минеральные ресурсы. Без того, чтобы запускать сложные производственные процессы, которые чреваты социальной и политической жизнью с непредсказуемыми результатами. Сочи не построишь, Олимпиаду и чемпионат по футболу не проведёшь — какое от демократии удовольствие? Вопросы к госкорпорациям начнут задавать: зачем то, зачем это, почему за счёт страны и не из-за этого ли в ней такое безобразие с уровнем жизни, что насос работает в одну сторону… Нехорошо. С точки зрения безопасности властей от пертурбаций силовики обеспечат. Но враги, оказывается, никуда не делись. Бдят и ждут, когда ситуация дозреет до того, чтобы подсидеть. Поскольку, пока власть была никакая: довольствовалась малым и не мешала осваивать страну, они её терпели. А как окрепла и сама начала её доить, возникла естественная конкуренция.

Вера в Запад в начале 90-х была у масс столь же искренняя, сколь иррациональная. Зачем тамошним было нашим помогать? Чтобы вырастить себе конкурентов? Вместо того чтобы прижучить и прищучить, раз пошла такая удача, что местные в борьбе между собой им отдались по полной программе? Опять же, нет большей ненависти, чем между родными братьями — история про Каина с Авелем не на пустом месте родилась. Украина это продемонстрировала. Да и все прочие между собой передрались. Что до населения, оно нигде и никогда роли не играло и не сыграет. Если есть те, кто в людей готов стрелять, те не рискуют. Сидят по домам, критикуют власть и не дёргаются. Не раз проверено. И не два. Так что надежды на массы, пока те не озверели окончательно, нет. А как озвереют, от них всем достанется. Так что вопрос, что хуже. Вопрос, что лучше, не стоит и задавать. Хорошего развития событий ждать не приходится. Умные, честные, добрые и работящие к власти не приходят — приходит сволочь разного калибра. Что жаль, но таковы факты.

И в чём тогда, спросит читатель, состоят обещанные в заголовке хорошие новости? Что на свете есть нормальные люди, но их пропорция в начальстве стремится к нулю и смена строя и идеологической формации на это никакого влияния не оказывает? Нет. Автор циничен не до такой степени, чтобы над читателем столь откровенно издеваться. И без него хватает кому. Но то, что на фоне Украины и прочих бывших республик СССР представляет собой Россия, при всех её недостатках, зачастую серьёзных, его откровенно радует. Во-первых, тем, что её хозяйство не разорено так, как на той же Украине, хотя изначально та была куда богаче и условия хозяйствования на ней были много лучше. Но провинциальность начальства, жадность олигархов и революционность населения, судя по всему, сыграли для этой страны роковую роль. Очень уж гремучая получилась смесь. Во-вторых, феодализма в России куда меньше, чем в Центральной Азии и Азербайджане. А агрессивного популизма меньше, чем в Армении, Грузии и Молдавии. В итоге меньше пальбы. Уцелеть легче.