Нет мне ответа...

У нас многоснежная зима с нормальными для Сибири морозами – доходили до минус 37! Но и перепады бывают. Урожай обещает снегоизобилье, какого уж лет 20 не было, но и половодье иль потоп – неизбежны, а у нас вверх по Енисею две дуры под названием ГЭС – могут полмира утопить собою, если стена упадёт, одну, Саяно-Шушенскую, уже ремонтируют, опять иностранцы – словно не мы, а они воздвигали величайшие в мире гидростанции и не у них, а у нас в городах темнынь при таких-то электрогигантах.

Но опять же никто, как Бог – на него и уповаем. Через день Рождество Христово. Поздравляю всех пензяков и Вас тоже с этим пресветлым земным праздником! Будьте здоровы! Ещё раз спасибо за всё! Низко кланяюсь.

В. Астафьев

20 января 1997 г.

(В. В. Миронову)

Дорогой и, к сожалению, далёкий Владимир Владимирович!

Кажется, удальцы-самостийщики делают всё, чтобы мы были ещё дальше друг от друга и письма русских на Украину не доходили, чинят всяческие препятствия и пакости, достойные базарных торговок с бердичевского или одесского базара, а то и просто не пропускают почту.

Но вроде бы всё-таки произошли какие-то изменения, и, наверное, более не требуется заполнять таможенные бумаги для отправки письма, тем более бандероли. Правители-хохлы в ненависти к москалям превзошли даже мои самые мрачные предсказания о том, что, получив вожделенную самостоятельность, они превзойдут в кураже и дури даже трусливых грузин.

Мы живём, хлеб жуём, теперь вот и с маслом, поскольку ещё при жизни моей началось издание почти полного собрания сочинений, и хотя от оплаты его богатым не сделаешься при нынешних ценах, но штаны поддержать и даже новые купить возможно сделалось. Вот с первой получки (всего будет две) мы позатыкали обозначившиеся в доме и в нашем бренном теле дырочки, технику бытовую купили, из одёжки кое-что, вплоть до колготок и мужских носков. А то ведь стыд сказать, друг нашего дома заслуженная артистка, гостившая у нас два месяца, обшивала нас, чего-то латала, а на внучку пальцем показывала – так мы её плохо одевали из-за скверности характера и нашей скупости. Я-то на это плевал, да и Марья Семёновна тоже, но и ей хочется на старости лет выглядеть прилично и меня одеть, поскольку бываю на людях, пусть ныне и редко.

Я любил и люблю петь дурацкую песню старых времён, немножечко её переиначив: «Лишь был бы семейный покой, а всё остальное – дело шестнадцатое…»

А покою-то и нету, ни в России, ни в душе, да и болею всё чаще и чаще. А перед Новым годом я ещё и грохнулся, и бок шибко ушиб, и рёбра повредил.

Малость уже на ходу. Вчера ходили в оперный театр на премьеру, и такой праздничный вечер получился! После спектакля посидели с постановщиками, дирижёром, очень симпатичным, хотя и нервным, с директором нашего театра, которая возникла из таких ли лесов и болот, что и на карте их не сыщешь, может, за это я к ней давно уж дружески привязан. Сам из урема – тайги вылез – смотрите на проспект издания, это как раз и есть река Мана, которая впадает в Енисей выше моего села. Так бы вот залез в глушь и глубь этой великой тайги, погрузился б в её пространства, в тишину её и жил бы там, писал бы, Богу молился, думал о смысле бытия. Да ведь знаю, как и всякий современный человек, цивилизацией порченный, если не погубленный, – не выдержу одиночества и уединения более месяца.

Всё наше с М. С. время уходит на работу над собранием сочинений, некоторые тома требуют много сил и времени, а последние тома – публицистика и письма – вовсе жилы вымотают. Мы, с Вашего позволения, включили в один из томов и некоторые Ваши письма. А пока будем думать, как Вам, за границу, пересылать тома сочинений. Первый том уже печатается. Всего мы сдали уже девять томов. Всё издание должно быть осуществлено за два года и закончиться в 1998 году. Но человек предполагает, а Бог располагает. На него и будем уповать.

Низко Вам с супругой кланяемся, со всеми уже прошедшими праздниками, прежде всего – с пресветлым Рождеством Христовым поздравляем и желаем Вам всего, чего желают добрым людям добрые люди. Преданно Ваши – Виктор Петрович и Мария Семёновна Астафьевы

3 февраля 1997 г.

(Адресат не установлен)

Дорогие и теперь уже далёкие друзья-софронтовики!

Давно уже пришло от вас письмо, потом второе – с фотографиями и рассказом о вашем житье-бытье. Болезни, текущие и литературные дела отнимают всё моё время, но, видит Бог, я все собирался вам ответить и вот наконец-то собрался.