Нет причины для тревоги

«Помнишь тот день, когда ты брала интервью у сэра Обадии? А знаешь ли ты, что происходило тогда на Би-би-си, в коридорах нашего пятого этажа, в соседней с нами Болгарской службе? – Подробности освещались всей прессой. Георгий Марков, писатель-сатирик и политический комментатор Болгарской службы, пришел на ночную смену и неожиданно почувствовал себя плохо. С каждой минутой все хуже и хуже. Его отвезли домой, где он и скончался под утро. Он успел сообщить, что в тот вечер на мосту Ватерлоо, рядом со зданием Би-би-си, на автобусной остановке его ткнул зонтиком, вроде бы случайно, какой-то джентльмен у него за спиной и укатил на автобусе. Зонтик, как выяснилось, был отравленным: в кончике была капсула с ядом. – Теперь представь. Этот загадочный джентльмен садится в автобус, выходит на следующей остановке и исчезает в здании Всемирной службы Би-би-си. Там его ждет заслуженный сотрудник Русской службы Вера Балабан-Фикс, чтобы взять у него интервью о его легендарной роли в русской литературе. Полное алиби, не так ли?»

Вера побледнела.

«Господи, какую же роль ты приписываешь сэру Обадии? – Она вспомнила, как в студии, во время записи, зонтик сэра Обадии гулял у нее под юбкой между ног. – Но его мог узнать тот же Марков».

«Марков не видел джентльмена с зонтиком на мосту у себя за спиной. Мне остается напомнить тебе, где зонтик был снабжен той самой ядовитой капсулой. В Москве!»

Все вдруг встало на свои места, как капсула в выстреливающем механизме отравленного зонтика. Если Обадия и Генрих действительно стали любовниками в Москве (а Райт при этом был явно на учете в черных списках у секретных органов), их обоих, и особенно сэра Обадию, ничего не стоило шантажировать. Зонтик был вручен сэру Обадии советскими органами с соответствующими инструкциями – куда нажимать и когда – через молодого переводчика Райта. В Лондоне зонт дожидался своего часа.

Вера глядела на меня широко открытыми глазами. Но чем дальше я излагал ей свои детективные гипотезы, тем больше начинал верить им сам. Они звучали все убедительней и убедительней. Чем черт не шутит: я лишь пользовался методой самого сэра Обадии в изложении спекулятивных фактов. Он говорил об этом сам довольно пространно в своих мемуарах и журнальной эссеистике. Он разработал методику, исходящую из диалектики очевидного. Все политики знают английский афоризм: «Слишком просто, чтобы быть правдой». И поэтому политики всегда усложняют суть дела, зная, как в свое время сказал гениальный Пастернак: «Сложное понятней им, – люди готовы поверить в более сложные причины случившегося, потому что это придает их жизни интригующую глубину. Наша задача – обнаружить в этом ворохе запутанных причин и следствий простую связь. Однако простота этой связи – диалектически – зачастую действительно скрывает глубинную неразбериху событий, и распутывание этого узла грозит личной опасностью. Все помнят блистательную метафору на этот счет сэра Обадии: образ заурядной банальной английской булавки. Английской булавкой можно соединить все что угодно, создав иллюзию связи между, казалось бы, несоединимыми объектами вселенной. Но эта булавка может быть скрыта так глубоко, что, расцепляя составные части видимого запутанного целого, можно уколоться до крови».

«У сэра Обадии Гершвина были свои основания, между прочим, недолюбливать своего соотечественника Маркова, считать его чуть ли не личным врагом», – теоретизировал я. В отличие, скажем, от Солженицына Марков как юморист и сатирик просто-напросто издевался над болгарским руководством. Тодор Живков для Маркова – шут гороховый. В то время как для Обадии Гершвина противопоставление власти и интеллигенции – хлеб насущный. И поэтому власть должна быть зловещей, могучей, мистической – и тогда интеллигент становится героем-одиночкой, проходящим сквозь горнило сталинизма, нацизма, маоизма. Сэр Обадия превращал, в сущности, тоталитарный режим в идола. Задача была: запугать Запад страшным культом этого идолопоклонства. Марков же над этими идолами издевался, он их оплевывал. Он принижал их международный статус. И получил ядовитую капсулу в спину.

Все было бы шито-крыто, но наступила перестройка. Стало ясно, что вот-вот будут вскрыты архивы Лубянки и история с зонтиком всплывет. Это сам Райт распространял легенду о том, что он якобы навязался к преклонному и беспомощному сэру Обадии в гости в Англию. В действительности его послали с заданием изъять зонтик, эту улику тоталитарных времен, и вернуть его в московскую штаб-квартиру.

«И тут я этот самый зонтик потеряла, да?»

«Да. Поэтому Райт и был в таком бешенстве, – подхватил я ее мысль. – А потом, когда понял, что зонтик окончательно выскользнул, так сказать, из-под контроля, он понял, что лучше сделать вид: якобы он к этому зонтику вообще не имеет отношения. В руках не держал. А ты ему напоминала. Ты – свидетель. Поэтому он отказался с тобой общаться, прекратил все контакты. Решил уйти в молчанку. Скажи спасибо, что ты еще жива. И мы никогда не узнаем, от чего он умер».