Нет причины для тревоги

«Слишком уж попахивает дешевым детективом», – сказала Вера. И действительно. Все это звучало слишком убедительно. Сэр Обадия Гершвин в своем мировоззрении был закоренелым последователем Юма. Философ Юм считал, что связь между событиями, казалось бы зависимыми друг от друга, совершенно иллюзорна, недоказуема и не подтверждается никакими опытными данными. Последовательность событий мы воспринимаем как их взаимозависимость. Один прохожий толкнул другого в очереди, и тот упал замертво. Казалось бы, связь налицо. Но это иллюзия. В действительности прохожего в тот момент хватил инфаркт, и он скончался бы так или иначе. Не слишком ли пытаемся навести логические мосты между событиями нашей жизни?

«Очень просто убедиться, прав я или нет. Где этот найденный тобой зонтик? Остается проверить: он с капсулой или без?»

«Я его оставила в Москве – вдове Райта. На память».

«На память о ком?»

«Ни о ком: о ситуации». Сам зонтик, собственно, уже не играл никакой роли. Был ли зонтик, привезенный в Москву, тем самым, что был потерян в Лондоне? Тем самым, что был подарен Райту сэром Обадией или же, наоборот, что был подарен Райтом сэру Обадии или им обоим Комитетом госбезопасности? На эти вопросы уже никогда не отыщется ответа. Как не отыщется, скорее всего, следов и самого зонтика в Москве. В наше время подобные острые объекты уже никого не интересуют.

«Как же Генька мог уйти, не поцеловав меня на прощание? – сказала вдруг Вера и задумалась. – По-моему, он просто обиделся из-за селедки».

«Из-за какой такой селедки?»

«Из-за голландской. В тот прощальный вечер, у меня за столом, когда он жаловался на отсутствие приличной русской еды в Лондоне, я сказала, что пельмени – это китайское блюдо, а российская селедка в действительности завезена в Россию Петром Первым из Голландии. Это его, по-моему, ранило».

Мы оба замолчали. Наступали сумерки. Сквозь деревья сада проглядывали горящие зрачки ночного чудовища, но чудовище это не внушало ужаса, потому что было хорошо знакомо всем нам: огни его глазищ были окнами соседних домов.

Я сидел и вспоминал, при каких обстоятельствах я в последний раз видел сэра Обадию Гершвина. Я столкнулся с ним на Пикадилли. То есть я видел его, а он меня нет. Он проходил в тени статуи Эроса, в белом полотняном костюме с бабочкой в горошек и соломенной шляпой в руках у него был зонтик. Он, скорее всего, направлялся в свой клуб на Пэл-Мэл. Но выглядел он как агрессивный дачник. Он пробирался сквозь уличную толкучку, яростно орудуя своим зонтиком, расчищая путь, как будто вокруг него была не толпа туристов, а заросли кустарника. Губы его были плотно сжаты, подбородок выдвинут вперед с целеустремленностью человека, знающего, что он идет столбовой дорогой истории. Он знал: если верить в исторический процесс, тебе в конечном счете все спишется, все обойдется тем или иным способом. Он полагал, что в итоге от него ничего не зависит, а если ничего от тебя не зависит, не следует слишком переживать за моральную позицию – свою собственную или твоего собеседника. Следует полагаться на случай. Тот, кто безоговорочно верит в случайность, в душе неискоренимый детерминист и фаталист.

Сэр Обадия недаром был большим поклонником философии Юма. Да, действительно нет никаких логических доказательств того, что одно событие стало причиной другого. Но можно создать иллюзию подобной причинно-следственной связи. Более того, это не значит, что причинно-следственные связи не могут возникнуть постфактум, в ретроспективном анализе истории. Надо лишь угадать ключевую фигуру этих событий прошлого. Такой человек отбрасывает столь мощную тень не только на прошлое, но и на будущее, что обрисовывает четким контуром хаос вокруг себя. Все, что казалось бессвязным, обретает смысл или, во всяком случае, видимость причин и следствий.

Обадия Гершвин направлялся туда, куда указывал стрелой Эрос на пьедестале. Но, как мы все знаем, у Эроса на Пикадилли нет в руках стрелы. Лук есть, а стрелы нет. Она лишь подразумевается. И когда сэр Обадия поравнялся со мной в толпе, я понял, что в руках у него нет никакого зонта. Это сама рука двигалась так, как будто размахивала зонтом. Этот зонт существовал лишь в моем воображении.

2004

Незваная гостья