Неудавшееся торжество в Боннингтон-холле

– Признаться, я не люблю выходы в свет и вообще всякого рода торжества, но что поделаешь, иногда приходится делать исключения. Когда была жива моя жена Мейбл, мы принимали гостей, да и сами время от времени отзывались на приглашения родственников и друзей. Но после того, как Мейбл не стало, я не устраиваю званых вечеров, да и Боннингтон-холл покидаю редко. Возможно, кому-то под крышей этого старого дома покажется скучно и уныло, но я люблю тишину, и мне здесь хорошо.

Он хотел добавить что-то ещё, но стук в дверь сбил его с мысли.

– Приехал джентльмен, представился Полем Брикманом. Просил известить о своём прибытии, – исполненным достоинства голосом сообщил дворецкий.

Глава 4

В просторном, хорошо освещённом обеденном зале было нарядно и торжественно. За большим, по-праздничному накрытым столом сидело двенадцать человек. В высоких бронзовых канделябрах горели свечи, и их трепетные блики дрожали на фарфоровых тарелках и серебряных приборах. Едва коснувшись роскошного хрусталя, они заставляли его вспыхивать всеми цветами радуги. Великолепный букет роз в старинной дербской5

вазе был отличным дополнением к изысканной сервировке и оживлял общую атмосферу, привнося в неё радостные нотки.

Как было издавна заведено в Боннингтон-холле, во главе стола сидел хозяин дома. В элегантном чёрном костюме, белоснежной сорочке и бабочкой на шее, он с бесстрастным видом выслушивал подслащённые речи родственников, изобиловавшие признаниями в их безмерном уважении и безграничной привязанности к нему. Когда все поздравления, пожелания и тосты в адрес юбиляра были произнесены, гости приступили к трапезе и заговорили об отвлечённых вещах. Однако вскоре их внимание было полностью переключено на мисс Уайт. Роджер Брэдвелл ничуть не ошибся, когда предположил, что этим вечером она станет мишенью для едких замечаний его родственников. Здесь, за столом, продолжался раунд, начатый ещё в гостиной, куда гости спустились перед тем, как пройти в обеденный зал.

Шейла Гейтли, дочь Джона Аддерли от первого брака, холодная и высокомерная женщина, при первом же знакомстве с Эвелин повела себя надменно и заносчиво. Она отпустила несколько колкостей по поводу платья девушки, которое было ей явно к лицу и не могло вызвать нареканий даже у самой взыскательной модницы. Но этого ей показалось мало, и она в довольно резкой форме выразила свои сомнения в надёжности скоропалительных знакомств, считая их случайными и недолговечными.

Миссис Гейтли вообще не отличалась доброжелательностью к людям. В детстве родители души в ней не чаяли и слепо потакали малейшим её капризам. Они осознали свою ошибку только когда увидели, что дочь выросла эгоистичной и самолюбивой особой, сосредоточенной исключительно на собственных интересах. Шейла была одержима стремлением приумножить своё состояние и занять высокое положение в обществе, и вся её жизнь представляла нескончаемую гонку за успехом. Она вышла замуж за Тодда Гейтли, который владел ценными бумагами стоимостью в тридцать тысяч фунтов стерлингов. Однако Шейле этого было недостаточно: чем больше она получала, тем сильнее возрастал её аппетит.

Тодд, в сущности, очень походил на жену: у него были те же жизненные ценности, и в этом отношении они составляли вполне гармоничную пару. Однако Гейтли не обладал твёрдым характером и той острой интуицией, которая помогала Шейле всегда добиваться своей цели. Она безошибочно угадывала, когда нужно подольстить, когда мирно договориться, а когда идти напролом. Бесспорно, миссис Гейтли была движущей силой семьи, её мозговым центром: она поддерживала мужа, направляла его и почти всегда достигала желаемого результата. Шейла чрезвычайно гордилась тем, что могла, словно гроссмейстер, на много ходов вперёд просчитывать ситуацию.

Джон Аддерли ценил деловые качества своей дочери и часто ставил её в пример слабовольному Эдвину, сыну от второго брака. Однако в глубине души прагматизм Шейлы, её холодная расчётливость, пугали его. Он часто думал, что, если бы у его дочери с Тоддом были дети, это бы изменило их жизненные ориентиры. Но внуков они ему не подарили, а возраст Шейлы – ей было сорок три года – оставлял мало надежды, что это когда-нибудь произойдёт.

И вот сейчас миссис Гейтли сидела напротив Эвелин, сверля её неприязненным взглядом.

– Не думаю, что приобретение фабрики по пошиву обуви было разумным поступком ваших родителей, – произнесла она тоном знающего эксперта. – Я уверена, что рано или поздно ведущие компании, такие как «Кларкс», «Трикерс», «Крокетт и Джонс» потеснят мелкие полукустарные фабрики. И чтобы выжить, вам потребуются большие денежные вложения на закупку современного оборудования, более качественного сырья и многого другого.

– Не стоит забывать, что Эвелин теперь не одна, – раздался уверенный голос Брэдвелла. – Вместе мы уж как-нибудь справимся.

– Что ж, если тебя устраивает перспектива бесконечного удерживания на плаву семейного бизнеса мисс Уайт, тогда всё в порядке, – отчеканила Шейла и пристально посмотрела на девушку.