Неуловимая наследница

– А ты… – прошептал Ник.

– Повторяю, я не народный мститель, – резко оборвала его Ольга. – Просто он был мне должен, но… Возможно, не будь этот человек так мне отвратителен, я бы вошла в его положение и повременила с получением долга.

В голове у Ника снова мутилось. Мир, до сих пор бывший для него простым и ясным, местом, где добро и зло существовали отдельно друг от друга, где поступки были одномерными и всегда вызывали понятную реакцию, трескался, осыпался и вот-вот готов был обрушиться к его ногам.

– А тот русский на вилле? – через силу выговорил Ник. – Тот, которого ты застрелила?

– Ооо, – насмешливо протянула Ольга. – Это тоже был занятный тип. Криминальный авторитет, бандит и убийца. Состояние сколотил на торговле оружием, несовершеннолетними девушками тоже, к слову, очень интересовался. Но было у него и еще одно увлечение. Очень, знаешь ли, любил собственноручно, с особой жесткостью убивать людей, которые перешли ему дорогу. Иногда делал это прямо на глазах у их детей – ну, нравилось человеку наблюдать ужас на детском лице, чувствовал себя властелином мира. Одного конкурента связал, облил бензином и сжег заживо, другого утопил, зацементировав ноги в тазике. Разносторонняя личность.

Ник не знал, что сказать. Ольга была права, он ничего не понимал в этом мире. Он больше не знал, как судить ее поступки. Да, она была убийцей, хладнокровной жестокой убийцей. Но окажись он на ее месте, бог знает, как бы он поступил с ее жертвами. Если даже сейчас ему хотелось удавить этих нелюдей собственными руками.

– Им место в аду, – наконец прохрипел он.

– А мне? – почти весело отозвалась Ольга. – Мне где место? На воротах ада? Хороших в этой истории нет, Ник. Я убила мальчишку – племянника русского бандита. Он ни в чем не был виноват, просто неожиданно оказался в доме. Я должна была убить тебя…

Она снова опустилась на край его постели и добавила, подводя итог:

– Это мой мир. Вот такой.

– Но почему, почему ты в нем оказалась? – взволнованно спросил Ник.

Ольга улыбнулась, наклонившись, поправила подушку под его головой, натянула на него одеяло. И Николас на мгновение снова ощутил горьковато-нежный запах ее духов, круживший ему голову на Миконосе.

– Не у всех было счастливое детство с любящими родителями, – отозвалась Ольга.

И тогда Ник, перехватив ее руку, сжав прохладное запястье, впервые попросил:

– Расскажи!

Глава 7

Зимнее утро пахло свежестью, снегом, хрустким морозцем. Ели, припорошенные белым, стояли в тишине строгие, темные. Солнце, потихоньку выкатывавшееся из-за полосы леса, окрашивало наметенные за ночь сугробы розовым.

Оля выскочила из машины, запрокинула голову к небу, вдохнула полной грудью – и сдобный воздух, и тишину величавого леса, и первые лучи солнца. Но тишина тут же и кончилась – захлопали двери других автомобилей, зазвенели голоса. Вылезшая с заднего сидения джипа Машка, потянувшись, сказала:

– Сейчас бы на лыжах пробежаться.

Оля зыркнула на нее глазами, но было поздно. Виталий, конечно, услышал и изумленно обернулся на нее:

– А ты что, спортом увлекаешься?

А Машка, спохватившись, защебетала:

– Да я так, толком не умею… В детстве с бабушкой катались.

Подъехавшие вместе с ними любители охоты повалили к симпатичному трехэтажному дому, выстроенному в стиле этакого сказочного теремка – терраски, лесенки, башенки, резные ставенки. Навстречу вышел хозяин охотхозяйства в подбитой мехом безрукавке, за ним две егеря в камуфляже.

Виталий подхватил Олю с Машкой за талии и, широко улыбнувшись, отчего оспины на его щеках сложились в замысловатый узор, повел к дому, рассказывая:

– Михеич еще затемно мне отзвонился. Метель к утру унялась, следы на снегу хорошо видны. Мы все в той части леса расположимся, каждый у своего номера. А загонщики вооон оттуда пойдут. Начнут шуметь, стучать, трещотками махать. Кабан со страху на нас и выскочит. Тут уж не зевай, знай, стреляй. Это он с виду-то неуклюжий, а бегает – не успеешь оглянуться.

– А это не опасно? – дрожащим голосом протянула Оля. – Вдруг он на нас бросится…

Виталий заметно вытянулся, выпятил грудь. Ему явно доставляло удовольствие разыгрывать мачо-защитника при пугливых молоденьких девчонках.

– Может, – кивнул Виталий. – Клыки-то у него – во, прошьет насквозь – и охнуть не успеешь.

Он, резко дернувшись, просунул руку Оле под куртку, ущипнул ее за бок, и та звонко завизжала.

– Ой, не надо. Боюсь щекотки.

А Виталий довольно загоготал.

– Подруга твоя посмелее будет, – кивнул он на Машку. – Ладно, на первый раз встанем вдвоем на один номер. Только уговор – не визжать, не орать и под руку не говорить. Поняла?

– Поняла, – послушно закивала Оля. – А мне ружье дадут?

– Конечно, – хохотнул Виталий. – Зря я, что ли, тебя стрелять учил? Гляди только в меня не пальни по ошибке.

– Это она может, меткая наша, – подхватила веселье Машка. – Вспомните, в тире в первый раз чуть служителя не уложила.

– А-ха-ха-ха, – залился Виталий. – Да, это мощно было. Если б я ему баксухи не отслюнявил, вышибли бы вас, девчонки, взашей.