Невероятно пламенный

Леандер всю первую половину дня уговаривал меня, чтобы я изменила своё мнение. Новый год был, можно сказать, кульминационным моментом рождественских серей смертей и, конечно же, личный любимый день Хозяина времени. На новый год люди сходили с ума, утверждал он. А я тем более. Пять раз он пересчитал в мельчайших подробностях, что я до ныне успела натворить, и как бы это страшно закончилось, если бы он в последнюю секунду не бросился между мной и опасностью. Конечно рискуя своей собственной жизнью. При этом я задавалась вопросом, как невидимое бестелесное существо вообще должно или могло чем-то рисковать. Даже если оно, как в прошлый Новый год, выловило горящую китайскую петарду из почтового ящика. Из-за этого я тогда всё равно рассердилась. Это была моя последняя толстая петарда, и я засунула её в почтовый ящик фирмы Бирлаппа. Но потом она внезапно вывалилась назад и, вспыхнув, прогорела беззвучно на земле. Осечка. Теперь я знала, кто испортил мне всё веселье. Это Леандер был осечкой.

В этом году я не позволю мне ничего испортить. У меня даже появилась идея снова украсть одну из хлопушек у Ломбарди и возобновить атаку на Бирлаппа. Папа никогда не покупал петард, так как фейерверк только шумел и загрязнял воздух, что увеличивало его очки у Леандера.

Но Бирлапп заслужил обнаружить подорванный почтовый ящик, а в этом году тем более.

Так как в этом году он не поехал на юга, как он в начале предполагал. Нет, по словам папиных друзей по бизнесу, он сказал, что такое большое событие, как эпидемия гриппа нельзя пропускать, являясь гробовщиком, особенно на Рождество в такую морозную погоду.

— Когда здесь вообще бывает так холодно? — провозгласил он с энтузиазмом и погладил свой большой живот. Для папы это было окончательным доказательством того, что Бирлапп был жадным, бесцеремонным мерзавцем и позором для почётной профессии гробовщика. У папы уже несколько дней не было работы, и это сильно его беспокоило. Он никогда не признается, что ему не хватает его работы, когда не поступало нового материала, потому что он не хотел, чтобы люди вокруг него дохли как мухи. Но ему недоставало копошиться в подвале. Я поняла это из-за того, как не сконцентрировано он в последнее время разбивает яйца для яичницы. Сегодня утром у него даже одно упало на пол.

Поэтому это было даже к лучшему, что мы сегодня идем к Ломбарди. Это отвлечет его, а у меня будет целый вечер с Сеппо и без Леандера. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— Хорошо, тогда до следующего года! — сказала я и подняла в знак приветствия руку. Леандер притворился, будто меня нет, — Да пошел ты, — пробормотала я и вышла в коридор, где мои родители уже ожидали меня. Мама втиснула себя в розовый, шёлковый костюм, а свои локоны украсила парой блестящих заколок. Она выглядела ужасно. Папа же выглядел как всегда, а именно так, как будто ему нужно будет нести клиента до могилы: чёрный костюм, серый галстук. Даже рубашка была не белой. В тайне он, наверное, надеялся, что когда-то в течение Новогодней ночи прозвенит его мобильный, и он сможет оправдать свой слоган: «Мы всегда вам поможем».

У Ломбарди преобладало уже буйное праздничное настроение. Зал был переполнен, а из динамиков в углу грохотала Джанна Наннини. Джанна Наннини была любимой певицей папы Сеппо, и поэтому я знала её песни наизусть, так как они звучали в канун каждого нового года. Сразу у меня в животе распространилось приятное покалывание. Пока я снимала куртку, уже начала в толпе людей высматривать Сеппо. Ах, он стоял вон там, как и в прошлом году, рядом с танцевальной площадкой за барной стойкой. Он обслуживал кофе и эспрессомашину, но кофе никто не хотел на данный момент. Кофе пользовался спросом только после фейерверка. Значит, у него будет время для меня. У него должно для меня найтись время!

Я протолкнулась мимо смеющихся и болтающих людей и почувствовала слабость в животе. Моё лицо горело. Что со мной только случилось? Совсем недавно я была голодна как волк и с нетерпением ждала начинённую толстым слоем новогоднюю пиццу и тирамису. А теперь мой желудок при каждом шаге выделывал сальто. Сеппо стоял ко мне спиной и полировал стальную крышку кофемашины.

«Привет!» — хотела крикнуть я ему, но вместо того, чтобы сказать хоть слово, я пробежала мимо него через узкий тёмный коридор в женский туалет. Я закрыла дверь и облокотилась на прохладную стену. К чёрту, ведь должен быть способ нормально дышать, стоя рядом с Сеппо, и быть голодной и сказать ему как каждый год обычное «Привет». Прежде всего, я ведь была вообще-то на него зла! Не было никакой причины, чтобы убегать. Это он от меня должен бежать.

— Ой, посмотри, привет, привет! Дитя из соседнего дома.

Испуганно я повернулась в сторону. О нет. Сильвана. Почему Сильвана? И почему именно сейчас? Сильвана была какой-то дальней родственницей Сеппо, вроде двоюродной сестры или что-то такое.